История Авиации 2004 02

Внезапно навстречу вдруг выбросило широкий шлейф дыма, на мгновение закрывший от меня цель, проскочив который я ридел, как у вставшего буквально на дыбы самолёта отваливается хвост. Горящий самолёт переворачивается, сваливаясь в штопор. Выходя из атаки правым боевым разворотом, наблюдаю за падением цели и радостно передаю в эфир «Пи…ц капитализ-му!.. Давайте ещё!..» Вижу очень небольшую вспышку на земле, чем-то похожую на сигаретную затяжку.

Радости нет границ.

Постепенно прихожу в себя. Наконец начинаю понимать поступающие команды с КП: «201-й, набрать 8000 и на «верблюд»». «Верблюдом» на нашем лётном жаргоне называлась гора Алагез (на других картах она отмечена как Арагац) с двугорбой вершиной. Ответил: «Выполняю», и в эфире повисает тревожная тишина. Оглядываюсь. Ведомый висит справа, чётко выдерживая заданный интервал и дистанцию между самолётами. Бросаю взгляд на приборную панель. Горючего ещё достаточно, тем более, что подвесные баки мы не сбросили, а, судя по сочетанию индикаторов наличия боезапаса, я ещё не успел израсходовать всех снарядов.

Оказавшись над назначенным пунктом, становлюсь в левый вираж. Готовлюсь к возможному следующему бою. Барражирование продолжается уже примерно четверть часа и, судя по всему, обстановка разряжается, так как слышу, как командный пункт отдаёт команды другим истребителям садиться на аэродром Ленинакана. Вскоре доходит очередь и до нашей пары, и мы приземляемся у себя на базе. Едва колёса шасси наших истребителей коснулись ВПП, как в наушниках прозвучала команда «201-й, в конце полосы отрулить влево, ведомому — вправо. Двигатели выключить.».

Лётчик-истребиетль 3-го класса старший лейтенант Н.П.Кучеряев. 117-й ИАП, аэродром Ленинакан, лето 1958 г.

МиГ-17Ф старшего лейтенанта Н.П.Кучеряева из состава 117-го ИАП, аэродром Ленинакан, 34-я Воздушная армия, 1958 г.

На земле нас уже ждали. Техники тут же принялись за наши машины, начав заправку топливных баков, проверку уровня разных жидкостей, пополнение боекомплекта и поиск возможных боевых повреждений от ответного огня. Одновременно находившиеся тут же офицеры пограничных войск в своих характерных зелёных фуражках начали опрашивать нас, в полном смысле «ещё тёпленьких». Мы тут же написали о произошедшем рапорты. После этого нас отвезли к домику дежурного подразделения, где нас ожидал командир нашего полка подполковник Карачинский. Он с большой радостью поздравил нас с одержанной победой.

Вскоре началась сильная гроза, продолжавшаяся до вечера. Вечером, мы, естественно это дело как следует отметили, а на следующий день, 2 сентября, была наша с Аллой свадьба. Мы собрались дружной боевой семьёй, набрали прекрасного местного молодого вина, сварганили шикарный плов и шашлык, а также много чего ещё и веселились до утра. Я был невероятно счастлив от того, что наконец-то достиг своей мечты и связал свою жизнь с любимой женщиной.

3 сентября из Москвы прилетела комиссия, начавшая разбор инцидента. В ходе её работы на наш аэродром начали свозить обломки сбитого С-130, причём в этой работе самое непосредственное участие принял технический персонал нашего полка. Врач полка рассказал мне, что в обломках были найдены фрагменты, принадлежавшие 13 трупам, которые были разложены по такому же количеству гробов и переданы американским представителям у погранзаставы, расположенной на железной дороге Ленинакан — Эрзрум.

Много позже, уже в конце 80-х гг., один мой знакомый техник прочитал в газете «Аргументы и факты» статью об этом инциденте, в которой, помимо прочего, сообщалось, что американцы ищут в СССР свидетелей или участников тех событий. Причина заключалась в том, что на боту «Геркулеса» находилось якобы не 13, а 15 человек, двое из которых покинули самолёт с парашютами и позже либо были взяты в плен, либо были убиты при попытке перехода границы. Трудно сказать, что с ними произошло на самом деле, хотя С-130 действительно оснащались катапультируемыми сидениями для экипажа. С другой стороны, как я понял из наблюдения за манёврами цели, пилоты управляли уже горящим и теряющим управление самолётом, что называется, «до последнего».

Догорающие обломки американского «Геркулеса» стали могилой для дюжины человек на его борту.

Центроплан С-130, или, точнее, то, что от него осталось…

Исследуя обломки сбитого самолета, наши специалисты обнаружили, что процент попаданий был весьма значительным. Как сказал на разборе начальник воздушно- стрелковой службы 34-й Воздушной Армии полковник Прудовский, «разбираться в том, что и в какой момент боя было повреждено на «Геркулесе», не имеет смысла, так как наши истребители нафаршировали его снарядами по самые…».