История барсучихи. Мой тайный мир

Чем старше они становились, тем шумнее становились их игры. В бесплодных попытках сберечь линолеумный пол в кухне я разбрасывала по нему каменные фигурки зверюшек, а то и кирпичи. По вечерам, когда посетители уходили, я открывала дверь, и вся шайка с шумом скатывалась по лестнице в сад — вот уж где раздолье для игр! — а затем в таком же порядке вкатывалась обратно наверх. В то время у нас гостила талантливая художница Джоанна Ричардсон — в течение многих вечеров она помогала мне следить за барсуками, которые имели привычку разбегаться в разные стороны.

Отучение детенышей от бутылочки знаменовало собой наступление тяжелых для меня дней. Привыкание к твердой пище требует времени, а в «переходный период» они на все горазды. Могут, например, сунуть нос в миску с едой и пускать пузыри — это в лучшем случае, а в худшем — залезть в миску целиком и с ног до головы вываляться в предложенном угощении. Чаще всего они просто выбрасывали содержимое на пол и рылись в нем носами и лапами. А что вы хотите? Разве есть в дикой природе посуда? У нас в полях и лесах жучки и червячки прячутся в земле, а не лежат в миске! Так-то оно так, да мне от этого не легче: мыть пол в кухне приходилось по пяти раз на дню. Когда к нам приходили друзья и любовались живой кучкой, блаженно почивающей под креслом в до блеска вымытой кухне, им и в голову не приходило, какая катавасия начинается с их пробуждением. Впрочем, Дерек популярно и доходчиво просвещал наших друзей, прибегая также к помощи фотодокументов.

Как-то вечером я обратила внимание, что в кухне стало чересчур тихо, а ведь каких-нибудь десять минут назад они азартно носились друг за другом, гоняя мяч! Дверь в сад была закрыта — значит, туда попасть они не могли; в ванной тоже никого не было, хотя они вполне могли заползти спать под старомодную эмалированную ванну на ножках. Куда ж они запропастились, черт возьми?!

Подходя к спальне, я услышала знакомое фырканье. Так вот вы где, голубчики, подумала я. В то время мы спали в комнате нашего сына, а в своей делали ремонт, так что всю мебель, в том числе поролоновый матрас с кровати, поставили к стенке. Я открыла дверь — и шесть фигурок, испугавшись внезапного появления человека, с фырканьем забились под мебель. По всему полу были раскиданы кусочки желтого поролона — это барсучата, дорвавшись до матраса, растерзали его в клочья. Начали с середины, а изодрав центр, взялись за края.

— Что же вы наделали, негодники! — выдохнула я и рухнула на колени. Узнав мой голос, Акорн с видом триумфатора выбежал ко мне, держа в зубах кусок поролона почти с себя размером. Затем из убежища выскочила Соррелл, неся в зубах свой трофей, и перепрыгнула через Акорна; тут уж они все повылезали и принялись резвиться, словно детишки в снегу.

Найдя большой мешок, я быстренько сложила в него «вещественные доказательства» (как вы успели заметить, не без помощи самих участников акта вандализма) и аккуратно поставила изувеченный матрас на место, закрыв зияющую дыру тряпкой. Всласть наигравшиеся детеныши уже откочевали в кухню и, утомленные, завалились спать под креслом.

В положенный час пришел ужинать Дерек и застал меня за изучением каталога спальных принадлежностей.

— Это еще зачем?! — изумился он.

— Да вот решила купить себе новый матрас. Сам знаешь, спина у меня пошаливает, а матрас совсем старый. Я вот думаю — уж коли мы затеяли ремонт в спальне, не приобрести ли заодно и новый матрас, — прозрачно намекнула я.

— Прекрасная мысль, — кивнул Дерек.

В следующий день, когда мы смотрели телевизор, я решила, что пора играть в открытую.

— Никогда не знаешь, чего ожидать от этих барсучат! Вот взгляни, что они учудили сегодня!

— А что? — поинтересовался Дерек.

— Да посмотри, что осталось от матраса. Хорошо, что мы решили купить новый. Правда, Дерек?

Моему милому ничего не оставалось, как согласиться.

Последний парад мои питомцы устроили незадолго до того, как навсегда покинули кухню. Однажды в три часа утра сработала сигнализация от воров. К счастью, Дерек продолжал спать без задних ног, так что вскочила с постели одна я. Накинув ночной халат, я, как была, босиком кинулась к пульту и вырубила сирену. Горевшая на пульте лампочка показывала, что несчастье случилось на кухне. Я мигом туда.

Толкаю дверь и включаю электричество. В мерцании ламп дневного света вижу, как серые фигурки рысью устремляются под кресло. «Чувствуют, что нашкодили», — подумала я. Но вот лампы разгорелись и… глазам предстало зрелище, которого я не забуду никогда. Нашкодили… Это не то слово! У них тут был пир на весь мир! Кто-то из них исхитрился открыть буфет, где лежат бисквиты и печенье; пакеты были раскиданы по всему полу. Марципановый пирог им, видно, не понравился — он не был съеден, а только раскрошен. Крошки валялись по всему ковру и на чехлах кресел.