Читаем История безбрачия и холостяков полностью

2 января 1978 года во Франции были приняты законы, по которым в области налогообложения супружеские пары и «пары, не сочетавшиеся браком, но проживающие совместно» уравнивались. Более того, неженатые сожители, воспитывающие детей, оказывались в более выгодном положении, чем женатые, потому что каждый из партнеров мог заявить, что ребенок находится полностью на его иждивении, и пользоваться соответствующими льготами… В 1995 году женатые и неженатые родители были уравнены в правах. Правда, одинокие бездетные холостяки по-прежнему облагались более высоким налогом. Налогообложение супружеской пары или сожителей, заключивших гражданское соглашение солидарности, зависит от размера дохода каждого из партнеров. Чем больше разница, тем оно выгоднее для них. Если же доход партнеров одинаковый, то каждый из них платит налог, почти не отличающийся по размеру от налога холостяка с тем же уровнем доходов.

Ранее пары, не оформившие брак, подвергались и другим формам дискриминации. В частности, те, кто служил в государственном учреждении, не имели права просить назначения в один и тот же город. Вспомним, что знаменитая пара неженатых преподавателей — Жан Поль Сартр и Симона де Бовуар — решили оформить отношения лишь потому, что Сартр получил назначение в Париж, а не в Марсель, где преподавала Симона.[424]

В наши дни холостякам не надо добиваться особых законов и бороться за свои права. Для рекламы, индустрии потребления и досуга они и так оказались привилегированной группой. И это понятно. Холостяки в два раза чаще, чем семейные, ходят в кино и в ресторан, они заботятся о собственном благосостоянии, не должны содержать семью и часто покупают что-то из прихоти. Кроме того, в настоящее время законы о наследстве усложнили передачу состояния по боковой линии, поэтому холостяк не обеспокоен вопросом, какие сбережения он оставит детям. «Ему остается лишь потреблять — пока не лопнет».[425] Холостяк стал образцовым потребителем.

Реклама, не упускающая ни одного изменения в общественных пристрастиях, первой заметила, какую роль стали играть в обществе холостяки, и старается извлечь из этого наибольшую выгоду. Раньше она обращалась в первую очередь к семейному покупателю, а теперь на первый план вышли товары для «одиночек». Даже реклама воды «Эвиан» адресована холостякам, а ведь раньше эта марка ориентировалась на семью. Другой пример — рекламная кампания «Фольксвагена»: в ней центральную роль играет девушка — «современная Золушка, добивающаяся успеха», как пишет семиотик Оливия Гей.[426]

Среди нововведений особенно заметны те, что касаются пищевых продуктов. Замороженные продукты фасуют порциями на одного человека, появились маленькие упаковки: бутылки молока по половине или четверти литра, коробки на 4 яйца. В «мини-упаковках» продаются и соленые орешки, сыр, копчености, овощи — их можно жевать, сидя в одиночестве перед телевизором. Большие пакеты на целую семью вышли из моды.[427] Однако на смену им пришли упаковки для дружеских вечеринок. Так, например, пицца «Содебо» предлагает «мМакси-пиццу, если с тобой друзья, мини-пиццу, если ты один». Большой и малый формат представляют здесь два полюса холостой жизни: пирушка с друзьями или одинокая трапеза. Еда вдвоем отошла в прошлое.

Правда, рынок все еще не осмеливается сделать последний шаг и ввести продукты «специально для холостяков». Жан-Клод Кауфман считает, что это было бы ошибкой маркетинга: с одной стороны, «холостяки сами относятся к себе несколько иронически», а с другой стороны, здесь речь идет о гораздо более широком стремлении к обособленности, к независимости даже внутри семейной пары. Порции на одного человека предназначены не только для холостяков, но и для супругов, которым надоели семейные обеды. Зато ставка на юмор и взаимную солидарность холостяков приносит несомненный успех, примером чему являются «знакомства в магазине», организованные фирмой «Лафайет Гурме». По четвергам с 18:30 до 21 часа холостяки встречаются в магазине, где они делают покупки. У каждого фиолетовая корзинка. Холостякам предлагается и обильная вкусная еда, и диетические советы, чтобы они не ограничивались пакетиком чипсов перед телевизором. В разнообразные брошюры с советами для одиноких включаются кулинарные рецепты (простые и доступные, ведь считается, что холостяки ленивы) и советы, как сохранить свежими остатки: недопитое вино в бутылке, кофе в распечатанном пакете — холостяку его может хватить на неделю. Жизнь в одиночестве стала искусством, и требуются специальные книги, чтобы обучать этому искусству всех желающих.

Эволюция представления о жилье, подходящем для холостяка, не менее наглядно демонстрирует, как изменилось место холостяка в обществе. В Париже начала XXI века один человек — холостяк, вдовец, разведенный — занимает, как правило, двухкомнатную квартиру. Причем холостяцкие квартиры в центре Парижа и на Манхеттене похожи друг на друга.[428] То жилье, что предназначалось для холостяков в XIX веке, не соответствует потребностям сегодняшнего дня.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука
Дворцовые перевороты
Дворцовые перевороты

Людей во все времена привлекали жгучие тайны и загадочные истории, да и наши современники, как известно, отдают предпочтение детективам и триллерам. Данное издание "Дворцовые перевороты" может удовлетворить не только любителей истории, но и людей, отдающих предпочтение вышеупомянутым жанрам, так как оно повествует о самых загадочных происшествиях из прошлого, которые повлияли на ход истории и судьбы целых народов и государств. Так, несомненный интерес у читателя вызовет история убийства императора Павла I, в которой есть все: и загадочные предсказания, и заговор в его ближайшем окружении и даже семье, и неожиданный отказ Павла от сопротивления. Расскажет книга и о самой одиозной фигуре в истории Англии – короле Ричарде III, который, вероятно, стал жертвой "черного пиара", существовавшего уже в средневековье. А также не оставит без внимания загадочный Восток: читатель узнает немало интересного из истории Поднебесной империи, как именовали свое государство китайцы.

Мария Павловна Згурская

Культурология / История / Образование и наука