Читаем История безбрачия и холостяков полностью

История безбрачия и холостяков

Когда-то безбрачие было для многих «залом ожидания», в нем задерживались только старые девы и закоренелые холостяки, их жалели, над ними смеялись. Сейчас безбрачия никто не стыдится, ряды холостяков все время пополняются теми, кто развелся.Известный бельгийский историк Жан-Клод Болонь рассказывает об эволюции понятия безбрачия и отношения к нему, знакомит читателей с образами и типажами западных холостяков, существовавшими с древних времен до наших дней.

Жан-Клод Болонь

Культурология18+

ЖАН-КЛОД БОЛОНЬ

ИСТОРИЯ БЕЗБРАЧИЯ И ХОЛОСТЯКОВ

В оформлении обложки использована гравюра Андерсона Ханидью «Холостяк» (1846)

С разрешения автора книга публикуется с сокращениями

World copyright © Librairie Artheme Fayard 2004

© О. Смолицкая, пер. с французского, 2010

© «Новое литературное обозрение», 2010

От переводчика

Перевод книги Жан-Клода Болоня осуществлен с сокращениями. Сокращению подверглись:

1. статистические подсчеты, выкладки и таблицы (оставлены итоговые числа и, по большей части, отсылки к тем исследованиям, откуда подсчеты взяты). В связи с этим целиком изъята глава, посвященная статистике, однако в Заключении среди прочих представлены и основные выводы, сделанные в этой главе;

2. анализ терминологии, связанной с понятиями «холостяк» и «безбрачие», в тех случаях, когда на русском языке нет аналогичных терминов;

3. стихотворные цитаты при отсутствии адекватных переводов на русский язык (в отдельных случаях мы даем подстрочный перевод).


Переводы цитат осуществлены нами, если не указан другой переводчик.

Ольга Смолицкая

ВВЕДЕНИЕ

«И жили они долго и счастливо, и родилось у них много детей». Сказка, как правило, кончается свадьбой. Как много устойчивых представлений связано с этим традиционным финалом! История возникает тогда, когда что-то неблагополучно; одного лишь упоминания о благополучии достаточно, чтобы история завершилась. Благополучие связано с браком, безбрачие распространяется лишь на период поисков суженого или суженой. Что же касается счастья в браке, то оно измеряется количеством детей, особенно у принцессы (у Мальчика-с-Пальчик совсем другая история).

Детская сказка открыто и чуть наивно говорит обо всем этом, но и взрослая литература от самых своих начал повествует о том же: героями любовного романа, пьесы с запутанной интригой, оперы и т. д. и т. п. гораздо чаще бывают холостяки, чем состоящие в браке.

У безбрачия нет истории

И вместе с тем безбрачие не кажется историкам слишком привлекательным предметом для изучения.[1] Может быть, оно интересно только в вымышленных историях? И наоборот, захватывающий сюжет редко строится вокруг семейной жизни (разве что речь идет об адюльтере), в то время как историки много и подробно пишут о браке и семье.

Согласно расхожему представлению о семейной жизни, она течет как тихая и спокойная река, без водоворотов и неожиданностей, которые необходимы для романа, а безбрачие — это своего рода гонка, скачки, бег к супружеству, и в них так много случайностей, столь любимых романистами. В известном романе Жюля Верна молодой китаец, готовясь вступить в брак с девушкой, с которой давно обручен, говорит, что хотел бы сначала испытать «горести и злоключения», неотделимые в Китае от холостой жизни.

До сих пор достаточно редко пишут о том, как в браке живется, каково это — быть супругами; гораздо чаще речь идет о том, как ими становятся. Что же касается холостой жизни, то она в наше время все чаще выглядит состоянием, расставаться с которым не торопятся. Расхожее представление о холостяке как о человеке, пребывающем в ожидании брака, имело свое оправдание в традиционном обществе. Но современная реальность иная. Холостая жизнь больше не зал ожидания для будущих супругов, но сознательный выбор. К этому образу жизни время от времени возвращаются женатые люди, вполне естественным холостяцкое существование считают разведенные — общественная группа, относительно недавно вошедшая в европейскую историю.

Рынок в последнее время особым образом отреагировал на эти социальные изменения. Отметим, например, что сократились порции в упаковках продуктов, появились сиденья для одного человека в поездах, туристические агентства стали предлагать программы, рассчитанные на одиноких. Вспомним недавнюю моду на dating, сериалы и телевизионные шоу («джентльмены-холостяки»). В 2003 году фирма Lafayette Gourmet предложила устраивать «четверги для холостяков» (market dating). Речь шла о своего рода наборе товаров, корзине, предназначенной для неженатых и незамужних людей разного возраста, которые не успевают из-за работы или учебы делать покупки вовремя. В 2002 году в Париже открылся первый салон товаров для холостяков, провозгласивший своим рекламным лозунгом «одиночество и свободу» (сеliberté).

Холостяцкое одиночество вошло в моду и стало определять рынок. У каждой эпохи та система ценностей, которая под силу современникам. Социологи давно уже стали учитывать в своих построениях мужчин и женщин, не собирающихся вступать в брак.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука
Дворцовые перевороты
Дворцовые перевороты

Людей во все времена привлекали жгучие тайны и загадочные истории, да и наши современники, как известно, отдают предпочтение детективам и триллерам. Данное издание "Дворцовые перевороты" может удовлетворить не только любителей истории, но и людей, отдающих предпочтение вышеупомянутым жанрам, так как оно повествует о самых загадочных происшествиях из прошлого, которые повлияли на ход истории и судьбы целых народов и государств. Так, несомненный интерес у читателя вызовет история убийства императора Павла I, в которой есть все: и загадочные предсказания, и заговор в его ближайшем окружении и даже семье, и неожиданный отказ Павла от сопротивления. Расскажет книга и о самой одиозной фигуре в истории Англии – короле Ричарде III, который, вероятно, стал жертвой "черного пиара", существовавшего уже в средневековье. А также не оставит без внимания загадочный Восток: читатель узнает немало интересного из истории Поднебесной империи, как именовали свое государство китайцы.

Мария Павловна Згурская

Культурология / История / Образование и наука