История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре

Мы уже видели, что авторитет новозаветных книг принимался Церковью постепенно, и при этом почти без каких-либо официальных заявлений. Когда начали появляться документы, в которых перечислены книги канона, в них, как правило, утверждалось то, что уже и так было ясно большинству христиан. Новозаветные книги, вопреки мнению, которое слышится очень часто, не выбирались из более обширного свода, а обретали свой авторитет без особых противоречий; что же до книг, не вошедших в канон, то почти все из них появились гораздо позже принятых и никогда не использовались широко. Есть в лучшем случае несколько книг, которые могли оказаться в каноне, но не были к нему причислены: таковы, например, «Пастырь» Ерма и «Послание Варнавы», которые присутствуют в некоторых очень древних манускриптах Нового Завета — таких как Синайский кодекс. Идея, согласно которой эти произведения не считались «апостольскими» (именно так Мураториев канон отвергает «Пастыря Ерма»), допускала, что «апостольскими» были другие книги — те, которые вошли в наш Новый Завет и находятся в нем сейчас. Но на самом деле в то время об этом никто не знал — это заключение сделано уже на основе их общепринятого статуса.

Произведения, написанные под псевдонимом в Еврейской Библии, представляют проблему для иудея-ортодокса, по крайней мере в том случае, если затрагивают Пятикнижие: предположение, согласно которому Тору не писал Моисей, подразумевает, что «Тора не снизошла с небес», а это ересь. На самом деле, как ни парадоксально, текст Пятикнижия никоим образом не приписывает Моисею авторство и даже не намекает на это — в отличие от Псалтири, где Давиду приписаны по крайней мере некоторые псалмы, а также Книги Притчей и Книги Екклесиаста (Кохелет), автором которых по традиции считают Соломона. Но обвинение в том, будто в Еврейской Библии присутствуют псевдонимные произведения, иудеи-ортодоксы, как правило, считают антиеврейским, возможно, даже антисемитским очернением Библии и измышлением христианских библеистов. (Спинозу, от которого, в общем-то, и пошла большая часть таких аргументов, иудеи считают вероотступником.) С другой стороны, сторонники реформированного и либерального иудаизма склонны спокойнее воспринимать мысль о приписывании авторства в Библии. Иудеи-ортодоксы жаловались на британское движение иудейских традиционалистов, так называемых «масортим», и на его основателя, рабби Луиса Джейкобса (1920–2006), в том числе и за то, что он, практикуя иудаизм в ортодоксальной форме, приветствует библейскую критику и тем самым отрицает, будто Тора снизошла с небес, как верят в то ревнители иудейских традиций.

Два Завета?

Как уже отмечалось, взаимосвязь двух Заветов ставит перед христианами замысловатые вопросы. Ветхий Завет подтверждается, но Новый Завет добавляет к нему такие элементы, которые меняют смысл ветхозаветных текстов в глазах читателей-христиан. Это часть более широкого вопроса о взаимосвязи того, во что верят христиане, с тем, во что верили иудеи до рождения Иисуса. Христианство в самой своей основе диалектично, в нем непрестанно царит конфликт между старым и новым, и символом этого конфликта, а также его ясным примером, становится связь христианской религии с Библией. Эта диалектика особенно остро проявляется в мышлении лютеран и в иных христианских кругах, попавших под влияние Лютера: в отличие от Кальвина и Цвингли, Лютер усматривал резкое различие между законом и евангельской вестью, и эту разницу олицетворял контраст между двумя Заветами, Ветхим и Новым. Если слишком усилить акцент на этом контрасте, то нам грозит переход к маркионитству (в котором часто подозревают лютеран), но если преуменьшить его важность, мы можем прийти к «законническому» христианству, в котором Новый Завет, как и Ветхий, будет восприниматься просто как хранилище законов, подлежащих к исполнению. (В этом порой, равно так же несправедливо, подозревают и католиков, и кальвинистов.) Удержать баланс невероятно сложно. Христианство притязает на то, что оно неразрывно связано с иудаизмом, исповедуемым до Иисуса, поклоняется тому же Богу, что и иудеи, и чтит Еврейскую Библию, но, кроме того, оно соприкасается с чем-то новым, с чем-то ранее неведомым, с чем-то, что явлено в мир людей тем же Богом Израилевым.