История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре

Таким образом, отношение Ветхого Завета к Новому лежит в самом сердце христианского богословия, но это не ясная доктрина, а скорее загадка, парадокс. Порой христиане говорят о ней такие вещи, которые кажутся непримиримыми — и порой они, вероятно, оказываются такими на самом деле. Христианские Символы веры гласят, что Бог «глаголал через пророков», и так подтверждается то, что Новый Завет по-прежнему важен; и все же в этих же символах акцент сделан на центральности Иисуса Христа как «единственного Сына Божьего», и это явно выходит за пределы всего, о чем говорили пророки. История того, как христиане использовали Ветхий Завет — это история попыток заставить текст говорить то, чего он не говорит, согласовать его с новыми идеями Нового Завета и последующего учения Церкви, – и совершались эти попытки с различной степенью мастерства. Никакое простое или недвусмысленное утверждение Ветхого Завета не воздает должное этому парадоксу.

Кроме того, мы отмечали и противоречие (или парадокс) в отношении христиан к ветхому и новому: оно выражалось в том, что христианское откровение, явленное во Христе, изначально мыслилось как значимое именно в своей новизне, по контрасту с тем, что знал Израиль прежде, но вскоре это откровение стало «традицией», и его начали почитать уже потому, что оно требовало такой почтительности. Конечно же, такое встречается и в иных сферах, но особенно — в религии, где новые движения сперва впечатляют своей новизной, но потом к ним обращаются уже потому, что они давние, а их позиции прочны. Стоит лишь вспомнить, скажем, движение францисканцев, волнительную новую форму, которая позже, в последующих поколениях, превратилась в традицию. На то, как соотносятся Ветхий и Новый Заветы в мышлении христиан, влияет и эта динамика. Тот же Маркион настолько проникся новизной христианских произведений (особенно посланий Павла), что просто упразднил Ветхий Завет и в глазах своих последователей лишил ветхозаветные тексты любого авторитета, в то время как другие пастыри делали акцент на неразрывной связи двух сводов мысли и писаний.

Вдохновение

В этой книге я не стал подробно останавливаться на вопросе богодухновенности Библии. Отчасти я решил поступить так потому, что прежде всего стремился объяснить, как возникла Библия, как ее понимали на протяжении веков и как мы можем воспринимать ее элементы сегодня. А кроме того, есть и другая причина: богодухновенный язык в самой Библии встречается гораздо реже, чем это предполагают. В Еврейской Библии порой говорится, что Бог вдохновлял тех или иных людей, в особенности пророков, и в том числе Моисея, но к самим книгам это не относится. Пятикнижие ни разу не притязает на то, будто Еврейская Библия была вдохновлена Богом — как и на то, будто ее написал Моисей. И книги Нового Завета равно так же не уверяют, будто они вдохновлены свыше. Главный пассаж, уместный в разговоре о вдохновенности текстов (в противопоставлении с вдохновением людей), взят из Второго послания к Тимофею (2 Тим 3:16–17, см. Вступление):

Все Писание богодухновенно и [или же: Все Писание, вдохновленное Богом, также… – Авт.] полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен^{572}.

Здесь под словом «Писание», скорее всего, подразумевается Ветхий Завет — если, конечно, ко времени создания Второго послания к Тимофею еще не появился какой-либо новозаветный материал, о котором можно было рассказать (сравн.: 2 Пет 3:16, где послания апостола Павла, как кажется, названы священными текстами: «…как он говорит об этом и во всех посланиях, в которых есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания»). Слово «богодухновенно» — если дословно, «навеяно дыханием Бога», – как кажется, подразумевает, что автором библейских книг является Бог, причем иных намеков в подобном духе нам больше нигде в Библии не встретить. В иудаизме был обычай воспринимать книги Еврейской Библии как дарованные духом Божьим, хотя о том, как именно это происходит, сказано немногое.