История болезни (документальная повесть) - часть первая

- Может Кольку отпустят?

Она устало садится на кровать.

- Не отпустят. Не надо было ему в руки брать молоток - отпустили бы. Следователь сказал, статья больно тяжелая – некоторое время молчит, затем с надеждой в голосе продолжает: - Характеристики с завода хорошие и нет восемнадцати лет - может много не дадут…

На часах - три дня. Мама, собрав в сетку еду, туалетные принадлежности и сменное белье для брата, с грустным лицом выходит из дома.

В доме гнетущая тишина. Пришедший с работы отец, молча ходит по комнатам – нервничает. Вовка, Сергей и я сидим на кухне – ждем возвращения мамы.

Около семи часов вечера, сидящий у окна Сергей кричит:

- Мамка идет! – стремглав бросается к входной двери.

Отец встречает уставшую маму.

- Ну, что?

- Три года – опустошенная садится за стол, рядом со мной.

Выдержав паузу, осторожно спрашиваю:

- Мам, расскажи?

- Погоди! Дай в себя приду. Изнервничалась – не дай Бог это еще раз пережить!

Папка садится напротив.

- Не томи.

Тяжело вздыхая, она рассказывает:

- Дежурному на проходной сказала причину прихода, и он без лишних вопросов пропустил на территорию. Колю еще не доставили - стала ждать невдалеке от ворот. Первая смена закончилась, рабочие потоком шли к проходной. Некоторые останавливаясь, говорили слова поддержки и ждали со мной начало суда.

Тюремная машина, въехав на территорию, остановилась у проходной. Боковая дверь будки открылась. Из нее выпрыгнул охранник, а затем, коротко стриженый Коля. От волнения заколотилось сердце, голова закружилась – думала не устаю на ногах. Увидев меня, он обрадовался и хотел подойти, но охранник не разрешил. Вели Колю сквозь строй рабочих. Молодые кричали: - «Здорово, Николай! Держись!» Я шла за ним следом.

Папка перебивает:

- Отсидит – поумнеет. Это ему вместо армии.

Мама, раздраженно прерывает:

- Спасибо, успокоил! Сам-то на суд, не пошел!

- У меня нервы!

- А у меня, они «железные» - продолжает: - Суд проходил в «Красном уголке». Зал заполнили в основном молодые. В центре длинный стол, покрытый красным сукном. Кольку посадили с краю – охранник рядом. Мне уступили место в первом ряду, не далеко от него.

К столу вышла девушка и громко сказала: «Встать, суд идет!» - все встали. Когда мы сели, судья стал быстро невнятно читать Колькино «Дело». Затем, прокурор говорил плохое, а адвокат просил смягчить наказание – зачитывал положительные характеристики.

Судья дал слово пострадавшему. Во время его речи из зала кто-то крикнул: «Тебя убить мало. Ты почему на дороге оставил умирающего ребенка?».

Я удивился.

- Мам, какого ребенка?

- Сама не поняла. Он водителем в милиции работает. Говорят, выезжал на аварию и надо было отвезти пострадавшего ребенка в больницу, а он отказался. Точно не знаю.

Судья, кричавшему, ответил: «Это к делу не относится».

Слово дали Коле. Он сказал, что раскаивается, а ударил не со зла – в общежитии его оскорбили, и он не сдержался.

Суд вышел на совещание. Я в это время с Колей разговаривала, упрекала. Он меня успокаивал и улыбался. Судья вернулся и зачитал приговор: - «Три года общего режима». Ровно столько просил прокурор – хорошие характеристики не помогли.

Пытаюсь успокоить маму:

- Сидеть он будет на зоне и работать на стройке.

- А ты откуда знаешь?

- Кто сидел, рассказывали. Условия в бараках хорошие, трехразовое питание, вечером телевизор, книги, а иногда даже артисты приезжают. Но, правда, на работу под конвоем водят.

Папка добавляет:

- Может и строительную профессию получит.

Высказавшись, мама немного успокоилась.

- Сейчас условия содержания получше, но все равно не курорт – помолчав, качая головой, добавила: - Гордиться вами, уже не смогу!

А в это время по телевизору в новостях показывают американских астронавтов, высаживающихся на луну…

24 июля 1969 год.

В этом году на редкость жаркое лето. Оба младших брата в пионерском лагере. Сижу у своего подъезда – скучаю. Из соседнего, выходит Вовка Евсевьев.

- Привет, Санек! С пацанами на речку собрались.

- Я с вами – слова выскочили сами.

- Дойдешь? – он с недоверием смотрит на меня.

- Постараюсь – говорю нерешительно, но отступать не хочу. - Вы меня подождите минут десять, перевязку сделаю.

- Смотри сам. Подождем.

Он ушел. «Забежав» в квартиру быстро обрабатываю рану и возвращаюсь во двор. Вдалеке на поляне вижу ребят – шагаю к ним, а они не дождавшись медленно трогаются в путь. Как можно быстрее переставляю ноги, но пацаны удаляются все дальше и дальше. Понимаю – мне их не догнать, но иду за ними. Часть пути проходит по дороге к воротам мясокомбината, шагаю по ней, мое внимание сконцентрировано на впереди идущих.

Неожиданно, звучит резкий сигнал машины – отпрыгиваю в сторону. «Москвич - пирожок» проехал мимо. Стою у края дороги, двумя руками держусь за живот. Не могу понять: «Как я смог прыгнуть». От резкого движения живот побаливает. Успокоившись, оглядываюсь. От дома ушел далеко, а впереди маячат мальчишки. После короткого раздумья, решаю все же идти за ними.