История болезни (документальная повесть) - часть вторая

По преданию рассказанного мне москвичами - граф, женившись на своей крепостной актрисе Прасковьи Жемчуговой, заподозрил ее в измене – уж очень часто она выезжала из своего дворца. Проследив за графиней, он с удивлением увидел ее на окраине Москвы раздающей милостыню больным и обездоленным. После смерти любимой жены, граф Шереметьев и воздвиг на этом самом месте «Странноприимный дом». Первый параграф его устава, гласил: «Оказывать помощь бедным и убогим, не спрашивая роду и племени».

Прошла неделя, а Александр Анатольевич и Татьяна Александровна срок операции не называют: «Не спеши – идут консультации специалистов и согласования с руководством института – необходимо выделить на целую смену хорошо оборудованную операционную».

Общее состояние хорошее. Лечение не получаю. Несколько раз утром приходила лаборантка, брала на анализы из вены и пальца кровь. Страдаю от безделья. Вечерами потихоньку бегаю по скверу в больничной пижаме и в привезенных с собой из дома полукедах. Прогуливающиеся по аллеям больные смотрят странно, но мне не привыкать – в Саранске также «глазели». Кроме кед взял из дома еще рубашку с короткими рукавами и брюки из тонкого материала. После обеда, переодевшись в кустах сквера выходил за территорию института, бродить по «Садовому кольцу» и проспекту «Мира», а вчера перешел «Колхозную площадь» и преодолев строительную площадку по дощатому настилу (Идет строительство новой станции метро) вышел на тихую улицу Сретенку, с множеством магазинов.

Лежу в большой палате на восемь коек. Больные в основном москвичи, но на соседней койке находится Фатих Мамедович – седовласый инженер-нефтяник из Баку. Разговаривает на русском хорошо, но со специфическим азербайджанским акцентом. Прибыв по служебным делам в столицу, он срочно госпитализирован по поводу острого панкреатита.

Послеобеденное время. Фатих Мамедович ворчит:

- Здесь как жить можно? Воздух – дышать нечем. Еда – в рот не лезет. Дома ни разу живот не болел. В Москву приехал – в больницу попал. А чай? Это не чай, а помои – ни аромата, ни цвета.

Москвичи снисходительно улыбаются:

- Сами удивляемся! Почему со всей страны к нам едут. В магазинах очереди – в основном приезжие с баулами.

Защищаю:

- Да потому, что только в Москве можно что-то купить! У нас в Саранске - в магазинах голые полки.

Прооперированный неделю назад, Георгий Александрович –солидный пожилой в очках мужчина, отложив газету, спокойно объясняет:

- Мне, как члену редакционной коллегии газеты «Труд», наверное больше чем вам известны трудности продовольственного снабжения в стране. За послевоенные годы, Советский народ смог не только восстановить, а даже приумножить выпуск продукции народного потребления. Да, действительно относительно остальной части страны, в Москве снабжение намного лучше. Но поверьте - это временно…

Страсти улеглись. Спрашиваю редактора:

- Георгий Александрович, а в Москве есть интересные места? Я бы сходил посмотрел.

Он оживляется:

- Москва – это музей под открытым небом. Здесь каждый дом, каждая улица связанна с историей России. Сегодня ровно тридцать лет, как началась война и тебе лучше посетить «Центральный музей вооруженных сил».

Фатих Мамедович, встревает:

- Саша! С тобой пойду.

Отвечаю:

- У Вас же нет обычной одежды.

- Деньги дам. В магазине мне купишь…

Завернув за угол идем по проспекту «Мира» к станции метро. Азербайджанец в купленной мной цветастой рубашке, в коротких брюках и в мужских не по размеру сандалетах плетется сзади, рукой придерживается за живот.

Останавливаюсь.

- Фатих Мамедович, может вернетесь в отделение?

- Нет. Саша, ты очень быстро идешь.

Спускаемся по эскалатору. Лицо соседа делается бледным. Беру его под руки и усаживаю на скамейку возле мраморной стены. Охватывает страх за больного и за себя: «Ушел же без разрешения».

Он объясняет:

- Я же говорил в Москве воздух плохой – дышать нечем. Пойдем обратно на улицу. - поднимаемся по эскалатору и вновь выходим на кишащий машинами проспект – его лицо розовеет:

- Мне лучше. Дойду потихонечку - больница рядом. А ты Саша, поезжай.

Понаблюдав некоторое время за медленно идущим нефтяником из солнечного Баку, все же решаю продолжить путешествие…