История болезни (документальная повесть) - часть вторая

Мне не до шуток, озноб усилился - руки и ноги трясутся, не могу успокоиться, да и стыдно перед бывшим военным летчиком.

Дверь операционной открылась, выходит незнакомый врач:

- Заезжайте!

Спрашиваю его:

- Почему трясет? Я же не боюсь операции!

Он снисходительно отвечает:

- Перенапряжение нервной системы, в космонавты не годишься. Введем тиопентал с миорелаксантом, трястись перестанешь. – обращается к санитару: - Василий Семенович, закатывайте!

Потолок выше, окна меньше, чем в прежней операционной, а хирургов в зеленых одеждах вновь много. Встретивший нас врач, встает за моей головой. Догадываюсь - он анестезиолог. Медсестра из шприца вводит в вену лекарство, затем из другого еще – тело обездвиживается. Подходят хирурги, обрабатывается ийодом операционное поле и Александру Анатольевичу медсестра подает скальпель. Хочу сказать ему: «Еще не сплю и все вижу», но язык не шевелится, и я проваливаюсь в бездну…

Очнулся в полутемной комнатке. В вене левой руки игла от капельницы, кислородная трубка у носа, рядом сидит мама. Болит живот, а мочевой пузырь просто «разрывается».

Из груди вырывается стон: - Подай «утку».

Дремавшая мама, вскакивает со стула:

- Сейчас, сынок! – укладывает в промежность стеклянную холодную «утку» - мочевой не опорожняется.

Раздраженно требую: - Позови врача! – мама выбегает.

Через минуту заходит анестезиолог, что был в операционной:

- Проснулся! Какие проблемы?

Нетерпеливо объясняю: - Моча не выходит.

Он щупает живот.

- Мочевой пустой, это твои капризы.

Истерично возражаю:

- Да он у меня сейчас лопнет!

Врач кричит в сторону приоткрытой двери:

- Маша! Неси катетер для мочевого пузыря!

Медсестра вводит катетер и мне совсем не стыдно – такие сильные боли. Она обращается к доктору:

- Нет там ничего.

Живот раздувает – тошнотворные боли терпеть, нет сил. Резко приподнимаюсь, хочу удостовериться - кислородная трубка отлетает в сторону, канюля капельницы выходит из иглы и кровь капает на белую простыню. Мама бросается ко мне, руками прижимает к кровати:

- Сынок! Да, что ты делаешь? Успокойся! – медсестра вставляет канюлю в иглу и поправляет кислородную трубку. Мама смотрит на врача: - Что с ним?

Доктор спокойно: - Возбуждение после наркоза.

Несогласный настаиваю:

- Низ живота распирает и очень болит!

Медсестра и мама отходят. Доктор вновь щупает мой живот:

- Все в норме. У тебя идет процесс заполнения толстого кишечника и ее сигмовидный отдел давит снизу на мочевой пузырь. – обращается к медсестре: - Маша, набери промедол и диазепам, пусть больной еще поспит.

После инъекции боли стихают. Но тошнотворное состояние сохраняется. Мама со слезами на глазах, упрекает:

- Саша, разве можно так делать? Не дай Бог, швы разойдутся! Александр Анатольевич все зашил, как ты хотел. Себя не жалеешь, подумал бы обо мне. Почти три года с тобой мучаемся – я очень устала!

9 июля 1971 год.

Три дня в палате реанимационного отделения. Что со мной? Объяснить не могу – ни себе, ни маме. Постоянные тошнотворные боли в животе не дают покоя – капризничаю, пытаюсь сменить положение тела, хочется встать – одним словом, тошно.

Мама с трудом удерживает в кровати и ругается:

- Прекрати издеваться! Кишечник порвешь – больше возле тебя сидеть не буду! - заходит Беляев, мама бросается к нему: - Александр Анатольевич, угомоните его, совсем не слушается – швы же разойдутся!

Врач садится на стул, откидывает пеленку и мягкими пальцами тихонько ощупывает живот: