История большевизма в России от возникновения до захвата власти: 1883—1903—1917. С приложением документов

Кроме Ленина выступали Радомысльский-Зиновьев, Розенфельд-Каменев и Коллонтай; вносились большевистские резолюции, как, например, о необходимости признания «единственным выходом – переход всей государственной власти в руки всероссийского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Но ни выступления, ни проекты резолюций успеха в смысле влияния на съезд не имели. Проходили компромиссные, соглашательские резолюции эсеров и меньшевиков, правда, часто окрашенные ярким циммервальдизмом. Съезд одобрил путь, по которому шли Совет и Исполнительный комитет до последнего времени, поддержал, правда формально, коалиционное правительство[142], воспринял готовящееся на фронте наступление.

Видя бесплодность своих усилий сбить большинство съезда на более левую тактику, большевистские лидеры решили воздействовать на съезд извне. Они развили широкую агитацию среди рабочих и солдат за вооруженную демонстрацию 10 июня, которая должна будет толкнуть съезд на решение взять власть у буржуазного правительства.

Но, как уже было сказано, настроение съезда было за поддержку правительства. Большинство считало, что выступление большевиков грозит самой революции и ее завоеваниям, и поэтому воспротивилось ей. Съезд вынес постановление о воспрещении каких-либо уличных манифестаций, и большевистский Центральный комитет РСДРП официально отменил свою демонстрацию, поместив в «Правде» 11 июня пространную статью «О демонстрации».

Однако несколькими днями позже большевики смогли продемонстрировать свои силы на улицах столицы, использовав назначенную съездом на 18 июня мирную демонстрацию, которая была задумана съездом с целью возбуждения патриотического настроения, столь нужного ввиду предстоящего наступления «одемократизированной», революционной армии.

Как только в газетах было объявлено о назначении демонстрации, большевистский центр отдал распоряжение об агитации за участие в ней и выбросил по фабрикам, заводам и казармам массу прокламаций с девизами будущей демонстрации:

«Долой контрреволюцию!

Долой царскую Думу!

Долой Государственный совет!

Долой десять министров-капиталистов!

Долой „союзных“ империалистов, стоящих за спиной организующейся контрреволюции!

Долой капиталистов, организующих итальянские забастовки и скрытые локауты!

Вся власть Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов!

Да здравствует контроль рабочих над производством и распределением продуктов!

Долой недемократические пункты в „Декларации прав солдата“!

Против реформирования революционных полков!

Против разоружения революционных рабочих!

Да здравствует вооружение всего народа и рабочих прежде всего!

Ни сепаратного мира с Вильгельмом, ни тайных договоров с английскими и французскими капиталистами!

Немедленное опубликование Советом действительно справедливых условий мира!

Против политики наступления!

Хлеба! Мира! Свободы!»

Девизы эти систематически печатались в предшествовавшие демонстрации дни на первой полосе «Правды», в номере же от 17 июня они появились как заключение к помещенной там партийной прокламации «Ко всем трудящимся, ко всем рабочим и солдатам Петрограда», которая была подписана Центральным и Петербургским комитетами РСДРП и пятью большевистскими организациями[143].

Казалось бы, девизы – «Против политики наступления!» и «Дайте мир!» – мало соответствовали целям задуманной Советом и правительством демонстрации, но им не препятствовали.

С утра 18 июня колонны большевиков-рабочих двинулись к центру города. Участвовали войска. Почти в полном составе 2-я гвардейская дивизия, запасные пехотные полки, 1-й пулеметный полк… Впервые население видело внушительные отряды формируемой большевиками Красной гвардии. Всюду красные флаги и знамена с большевистскими девизами. Чаще других пестрят: «Вся власть Советам!», «Долой Временное правительство!», «Царя в крепость!».

Небольшевистской публики почти не было. Только несколько плакатов имели надписи, благоприятные правительству. Вся разрешенная им мирная демонстрация превратилась в большой смотр большевиков, готовивших выступление против него же.

«Эта демонстрация, – говорил Троцкий, – показала не только нашим врагам, но и нам самим, что мы в Петрограде гораздо сильнее, чем предполагали»[144].

Вопросы о демонстрациях, о наступлении, самый день 18 июня – все это очень перебивало заседания съезда, отвлекало его уличными событиями, замедляло его работу.

20 июня съезд утвердил свой Центральный исполнительный комитет, куда вошли 35 большевиков во главе с Лениным, Зиновьевым и Каменевым. В комитет вошли также Троцкий и Луначарский, которые в то время еще не присоединились официально к ленинцам.