История бостонского душителя. Хроника подлинного расследования. Книга I

Щерещевский проживал на Гарвард-стрит примерно в 1,5 км от дома Беверли Саманс. Он хорошо знал тот район, поскольку мимо дома №4 по Юнивёсити-роад летом 1962 г. ходил на кладбище Маунт-Оберн, где работал могильщиком. Барри не имел водительских прав и, соответственно, не водил машину, поэтому 3 км до кладбища и обратно преодолевал пешком. Он вполне мог неоднократно встречаться с Бев и выяснить место её проживания, причём, вовсе не обязательно, что он изначально вынашивал некие злокозненные планы. На протяжении многих месяцев Барри мог фантазировать на тему романтического знакомства с девушкой, которая однажды ему улыбнулась, в воображении тяжёлого шизофреника эта мимолётная улыбка могла разрастись до признания в любви глобального масштаба. Щерещевский никогда не ухаживал за девушками и, судя по всему, оставался девственником, его представления об отношении полов начинались и заканчивались рассматриванием порнографических картинок, приобретаемых полулегально в книжных магазинах. Отсутствие всякого интимного опыта прекрасно объясняло тот факт, что убийца Беверли Саманс не осуществил с нею полового акта — пока он связывал и гладил обнаженную жертву, у него из-за перевозбуждения произошла непроизвольная эякуляция, после которой всякая сексуальная активность закончилась.

В общем, Барри Щерещевский отлично «укладывался» в логику произошедшего в квартире Бев.

По мере того, как полицейские собирали информацию о молодом мужчине, стали обнаруживаться и иные весьма и весьма говорящие совпадения. Например, оказалось, что 30 июня 1962 г. Барри отправился в гости к своей тётушке в город Линн, и в тот же день в Линне была убита Хелен Блейк. Тётя проживала на Сакамор-стрит на удалении менее 200 м от дома, в котором была убита Хелен.

В августе 1962 г. Барри работал инструктором в лагере скаутов в местечке Ист-Пембрук в 35 км южнее Бостона. Чтобы получить это место, Щерешевский приезжал на собеседование с администрацией лагеря в апреле и мае того года. По странному стечению обстоятельств в один из тех же самых майских дней в Восточный Пембрук приезжала и Анна Слесерс, причём адрес, который она посетила, находился буквально за оградой скаутского лагеря! Анна водила автомашину, а Барри машины не имел и перемещался либо автобусами, либо автостопом. Могли ли познакомиться будущая жертва убийства и шизофреник в мае? И если да, то было ли это просто совпадением?

Более того, родная сестра Барри проживала в Бостоне в доме №102 по Гейнборо-стрит. От него до дома №77, в котором квартировала Анна Слесерс, всего 100 м! Сестра Барри на допросе в полиции утверждала, что летом 1962 г. тот неоднократно приезжал к ней без предупреждения и без какой-либо ясной цели. Своё появление братец объяснял просто, болтался, дескать, по городу, был рядом, решил зайти…

Список совпадений этим отнюдь не исчерпывался. Например, 20 августа 1962 г. Барри официально покинул скаутский лагерь, сославшись на необходимость явиться на собеседование для устройства на работу в школу. Вернулся Барри в тот же день перед самым отбоем, несколько позже 21:30 — это время хорошо согласовывалось с расписанием движения междугородних автобусов — но в тот день была убита Джейн Салливан! Ещё одно совпадение?

Во время одного из курсов лечения в Дэнверсе Барри познакомился с медсестрой, проходившей стажировку в больнице. Сложно сказать, чем они привлекли друг друга, но девушка дала Щерещевскому свой адрес и разрешила ему приходить в гости. Летом 1962 г. Барри несколько раз приходил к ней домой, пил чай, разговаривал на разные умные темы. Никакого секса между ними, кстати, не было, отношения поддерживались сугубо платонические. Так вот дом, в котором девушка арендовала квартиру, находился в 200 м от дома Иды Ирги, убитой в августе 1962 г.

Изучение прошлого Барри Щерещевского показало, что хотя тот после осени 1959 г. ложился в больницу в Дэнверсе по 2—3 раза в год, даты убийств, приписываемых «Бостонскому Душителю», всегда приходились на те дни, когда Барри находился вне больницы. Это открытие до такой степени заинтриговало кембриджских детективов, что они посчитали необходимым проинформировать о нём и Генеральную прокуратуру штата, и Отдел расследования убийств полиции Бостона. Летом 1963 г. о Барри Щерещевском знали все, причастные к расследованию случаев удушения женщин в Бостоне и его окрестностях. Надолго — более чем на полтора года — этот человек сделался «подозреваемым №1».

Масса подозрительных совпадений связывали этого человека с убийствами, однако в жизни часто бывает так, что совпадения являются всего лишь совпадениями. И ничем иным!

Кроме того, большие сомнения рождала сама возможность Щерещевского раз за разом успешно совершать весьма сложные преступления. Он был тяжело болен и не всегда адекватен, сложно было представить, чтобы человек с выраженными отклонениями в поведении мог действовать во время убийства столь ловко и упорядоченно.