История британской социальной антропологии

Отношения между классификаторскими родственниками всегда воплощены в актах обмена ценностями и услугами при строгом соблюдении принципа взаимности. Малиновский утверждает, что каждый термин родства является своего рода указанием о наборе взаимных обязательств между индивидом и теми, кого он именует «отцы», «матери», «братья» и т. п.[761]. Теорию взаимности Малиновский использует, в частности, в своей описательной трактовке обычая уригубу, играющего чрезвычайно важную роль в регулировании отношений между родственниками на Тробрианах. Согласно этому обычаю, каждый тробрианец обязан передавать значительную часть (до 50 % собранного со своих огородов ямса) урожая мужу своей сестры и, соответственно, получать примерно столько же от брата своей жены. Сторонний наблюдатель увидит на Тробрианах бессмысленную, на первый взгляд, картину ритуальной передачи из рук в руки огромного количества продуктов. Однако, как полагает Малиновский, подобное даче-по лучение имеет глубокий смысл, так как создает и укрепляет социальные связи между различными семьями, родственно-корпоративными группами (субклан) и целыми племенами[762]. Исполняя обычай уригубу, каждый работает на каждого, а все вместе на укрепление социальной структуры. Помимо этого, рассматриваемый обычай способствует стабилизации брачных связей, так как кровные родственники женщины (главным образом ее брат), принимая значительное участие в хозяйственных делах ее семьи, тем самым получают возможность контроля за соблюдением прав женщины[763]. Малиновский был одним из первых антропологов, кто подчеркнул единство двух основных тенденций в брачном праве доклассовых обществ. Он сделал верный вывод о том, что в обществе, где господствует однолинейный принцип счета родства, он (этот принцип) никогда не бывает абсолютным – при господстве матрилинейности, например, существенную роль всегда играет группа отца и наоборот[764].

Способ организации фактического материала в этнографических работах Малиновского нередко свидетельствует против его абстрактно-теоретической догмы, представляющей индивидуальную семью в виде некой «вещи в себе», лежащей в основе социальных отношений. Отражение фактической взаимосвязи явлений позволило Малиновскому на эмпирико-описательном уровне вскрыть некоторые системные качества института семьи в тробрианском обществе. Ученый пришел к справедливому выводу, что «брак – это не просто установление связи между мужем и женой, он также утверждает постоянные отношения взаимосвязи между семьями, из которых вышли супруги», и между значительными по размерам родственными группами[765]. С этой точки зрения не семья определяет отношения классификаторского родства, а, наоборот, «родство контролирует семейную жизнь»[766].

Исследовательская интуиция Малиновского не всегда шла на поводу его философско-онтологических воззрений. За долгие месяцы жизни среди тробрианцев он, как наблюдательный человек, не мог не прийти к верному отражению ряда существенных особенностей культуры островитян и не сделать интересных обобщений по тробрианской системе родства. Обобщения эти, однако, не составили стройной теории. Они часто противоречивы и отры вочны. Но некоторые из них внесли определенный позитивный вклад в разработку проблемы родственных связей.

Подход Малиновского к изучению родства отличается рядом особенностей. Не способствуя решению и даже конкретной постановке задач, связанных с анализом тех или иных аспектов родственных отношений, они, эти особенности, служили указаниями перспектив эффективного изучения проблемы. В созданной уже по возвращении с Тробриан специальной эмпирической методике изучения отношений родства Малиновский предложил использовать для этого изучения ряд подходов – «лингвистический», «биографический», «генеалогический», «пищевой», «резиденционный» и др.[767], которые ориентировали бы внимание исследователя на наблюдение взаимоотношений между родственниками в разных сферах жизни. Так, пищевой подход предписывал фиксировать в отношениях родства значение совместного приготовления пищи и ее принятия, резиденционный был направлен на изучение роли совместного или раздельного проживания в системе родственных отношений.

Первые исследования учеников Малиновского подтвердили перспективность научного поиска в этом направлении, дали возможность по-новому взглянуть на некоторые стороны классификаторских систем родства. Я. Хогбин, например, обнаружил, что сам факт совместного принятия пищи группой папуасов бусама служит для них основанием считать себя братьями и сестрами[768]. Ф. Каберри, изучавшая новогвинейское племя абелям, пришла к выводу, что «совместное проживание само по себе создает “родство” между ними»[769]. Перечисленные особенности меланезийских систем родства имеют аналогии и в других частях света[770].