История британской социальной антропологии

Суждение Эванс-Причарда об Огюсте Конте как о «республиканском роялисте, аристократическом пролетарии, свободомыслящем католике и человеке могучих, бурных страстей» Эрнст Геллнер, лично знавший сэра Эдуарда, относит и к нему самому: «Его собственные глубокие парадоксы и могучие страсти, контрасты и контрапункты его жизни и пристрастий все еще ожидают и, конечно же, заслуживают внимания биографов»[1190].

Парадоксы мышления Эванс-Причарда поистине разительны. Воспитанный в духе позитивистских установок на познание как на процесс, ориентированный на естественно-научные идеалы индуктивизма, эмпиризма, поиска закономерностей, реализовавший эти установки в многочисленных трудах и даже ставший крупнейшим иерархом «ортодоксальной структурно-функциональной церкви», он в то же время известен и как «еретик», не раз заявлявший, что социальная антропология – это не естественная наука, изучающая общество, а гуманитарная дисциплина, ориентированная на понимание значений культур[1191].

Признавая великой заслугой функционализма разрыв с исторически ориентированной традицией эволюционизма и последовательно соблюдая принципы синхронного подхода в большинстве своих трудов, он в 50-х годах решительно выступил за синтез социальной антропологии и истории и создал прецедент этого синтеза в своем исследовании истории суфийского ордена в Киренаике[1192].

Как антрополог он прошел все фазы своего ремесла от длительного общения с африканцами, воссоздания в этнографических сочинениях образов этих людей в контексте их культур и до теоретических обобщений высокого уровня. В результате он оказался на линии столкновения двух очень разных реальностей – живой жизни африканцев и теоретических моделей своего цеха. Он сам стал третьей реальностью – личностью, которая впитала в себя смыслы культурного бытия азанде, нуэров, ануаков, арабов и смыслы научной деятельности европейской антропологии. Эта третья реальность, вне всякого сомнения, была целостностью, но целостностью, неизбежно внутренне противоречивой. Не будет большим преувеличением метафорически представить мыслительную деятельность Эванс-Причарда в виде внутреннего дискурса, участниками которого выступали азанде, нуэры, сам британский антрополог, Ш.-Л. Монтескье, О. Конт, Л. Леви-Брюль, Б. Малиновский и другие мыслители прошлого и современности.

При внимательном чтении трудов Эванс-Причарда нетрудно выявить основные темы этого дискурса, которые сродни вечным вопросам человечества. Едино ли человечество либо разделено на множество культурных несопоставимых общностей (проблема взаимопонимания европейцев и неевропейцев)? Если едино, то возможно ли познание инвариантов этого единства и, соответственно, – законов социального движения? Если социальный процесс единообразен и закономерен, то в какой плоскости это проявляется – в историческом развитии либо в функциональных взаимосвязях? Сравнимы ли различные культуры и сопоставимы ли культурные ценности? Если да, то как должна строиться процедура сравнительного анализа? Является ли неизбежностью отделение власти от народа? Если нет, то на каких принципах возможна «организованная анархия»? Что важнее в социальном познании – индивид или общество? Возможно ли познание одной из этих реальностей без ущерба для другой?