История «Бродячей собаки». Золотая тусовка Серебряного века

"Паллада была сногсшибательно экстравагантна: рыжие, всклоченные волосы торчали чубом над сильно подмазанными глазами, красная полосатенькая материя едва покрывала её тело, на оголенных до плеча руках и на шее звякали и блестели бесчисленные цепочки, браслеты, аграфы - при этом на ввалившихся после болезни щеках два ярко румяных пятна - накрашенных. Умирающая в чахотке обезьяна, карикатура на издыхающую Сару Бернар, с которой у нее есть сходство. У нее сидела молодая княгиня Долгорукая, и, когда я входила, Паллада давала приказание горничной позвонить в Петроградскую гостиницу и сказать Волконскому, чтобы немедля шел к ней; а рассказывала она в это время, конечно, что-то о Феликсе. И в мыслях, и наяву, и в воспоминаниях все титулованные".

Словом, Палладе пришлось вернуться в Петербург, и для всех, кто интересуется ее дальнейшей судьбой, приходит время по-настоящему удивиться: потомственная дворянка и "оргаистическая поэтесса" не только не сгинула в революционном водовороте, но пережила обе войны и тихо-мирно скончалась в 1968 году в своей четырехкомнатной квартире на Васильевском острове.

паллада_справаПаллада Богданова-Бельская (справа) в Ялте.

Гораздо драматичнее сложилась судьба другой чаровницы из "Бродячей собаки" - Ольги Судейкиной. Та Вера, которая описывала Богданову-Бельскую в Ялте, была другой женой художника Судейкина. Ее Судейкин в 1916 году вывез в Крым, а затем в 1917 - в Париж, не позаботившись развестись с первой супругой, Ольгой. Потом, уже в эмиграции, Ольга будет шантажировать этим Судейкина - формального двоеженца. Судейкину, впрочем, отольются все мышкины слезки. В конце 20-х гг. роскошная Вера Шиллинг бросила его, сделавшись женой композитора Стравинского...

Вера Шиллинг, 1915, война и мир, элен б.Вера Шиллинг в роли Элен Безуховой. К/ф "Война и мир", 1915. Как раз в этом году Судейкин оставил Ольгу Глебову.

Но за девять лет до того они - Сергей и Ольга - были безмятежно счастливы друг с другом и пылали страстью. В 1906 г. Ольга бросит ангажемент в Москве и примчится в Петербург, чтобы выйти за Судейкина замуж. И он примется делать из нее произведение искусства, что в полной мере ему удастся - очень уж богатый попался материал.

Ольга Глебова-Судейкина имела довольно талантов. Она была недурной актрисой (играла в спектаклях с Комиссаржевской), отличной танцовщицей (именно эту творческую грань сама любила вспоминать в старости), занималась скульптурой (в 1924 году она соберет чемодан своих фарфоровых куколок и под предлогом устроительства выставки в Берлине уедет из России); переводила французских поэтов (Бодлера, Верлена, Малларме; отмечают удивительную мелодичность ее переводов, хотя, конечно, не шедевры).

Словом, она была бриллиант в руках умелого ювелира, и немудрено, что Петербург сходил от нее с ума. Так, на программке благотворительного вечера 1914 или 1915 года в числе прочего значилось:

sudejkina_v_sobake"О. А. Судейкина будет танцовать".

Подобный лаконизм свидетельствует о большой славе.

Ею восторгались не только как актрисой - она не хуже Богдановой-Бельской сражала мужчин. Да и чего там, не только мужчин...

Как копытца, топочут сапожки,

Как бубенчик, звенят сережки,

В бледных локонах злые рожки,

Окаянной пляской пьяна, -

Словно с вазы чернофигурной

Прибежала к волне лазурной

Так парадно обнажена, -

написала Анна Ахматова про задушевную свою подругу в "Поэме без героя". Речь идет о танце Козлоногой. В октябре 1912 года в Петербурге была премьера балета-пантомимы «Козлоногие», музыка Ильи Саца, хореография Бориса Романова. Рецензенты в статьях потом щедро употребляли слова "оргиазм", "вакханалия", "рискованно" и "дикая пляска". Две или три недели спустя этот балет исполнялся в "Бродячей собаке" на вечере памяти композитора Ильи Саца, скоропостижно скончавшегося во время работы над ораторией "Смерть"...

Но сама Глебова-Судейкина еще не помышляет о смерти, хотя идиллия ее отношений с мужем уже подходит к концу. У него, видите ли, взыграло ретивое, и дружище Михаил Кузмин вдруг оказался Ольге не приятелем-знакомцем, а соперником в любви.