История Брунгильды и Фредегонды, рассказанная смиренным монахом Григорием ч. 2

- Но за что? – спросила бледная, ничего не понимающая жена герцога. – И что с моим мужем?

- Мужа сейчас отдадим, - пообещал Баудульф и крикнул. – Руби ему ноги! Ремнями перетяните сначала, он не должен кровью истечь!

Вскоре Унцилена с обрубками вместо ног, погрузили на телегу, куда посадили и его жену. У них жили неподалеку родственники, где они и решили укрыться.

- Королева велела тебе передать, - сказал сотник, который поехал рядом с телегой, без эмоций глядя на бледного, как полотно мужчину. – По старым обычаям, не может быть герцогом тот, кто не способен сесть на коня. Так что ты теперь не герцог.

- Дай жене забрать мои вещи, - прохрипел он. – Жить надо будет на что-то.

- Тут теперь ничего твоего нет, - покачал головой Баудульф. – У тебя больше вообще ничего нет. Совсем ничего. Ты еще долго будешь помнить убитого тобой Протадия.

***

В то же время. Вилла Брокариак. Недалеко от Отёна. Бургундия.

Брунгильда сидела у очага и читала письмо от Билихильды, которое привез ей из Австразии некто Пипин, родом из местечка Ланден, что за Маасом. Сколько ни рубила она головы непокорной франкской знати, та вместо одной головы отращивала три, словно сказочное чудище. И следующая поросль магнатов была еще хуже, чем предыдущая. Вот и этот сопляк смотрел на нее дерзко, лишь притворяясь почтительным. И откуда они берутся? – грустно думала королева.

- Уходи, ответа не будет, - обронила она, отпустив молодого наглеца. Пипин коротко поклонился ей, и вышел, не сказав больше ни слова.

- На, прочти, - королева протянула письмо семнадцатилетней внучке Теоделане, что сидела рядом, преданно глядя на свою бабушку. Она была отрадой сердца старой королевы, напоминая мать, Файлевбу, по которой Брунгильда до сих пор заказывала поминальные службы.

- Дерзость какая! – воскликнула Теоделана, прочитав папирус.- Как будто она ровня тебе, бабушка. Так еще и указывает, что делать, и советы дает! Вот ведь змея!

- Надо было ее наложницей к Теодориху отправить, - с тоской сказала Брунгильда. – Ошиблась я, внученька, крепко ошиблась. Дорого нам теперь эта ошибка встанет. Дай-ка мне письмо от папы Григория, перечитать хочу.

Епископ Рима, позже удостоенный звания Великого и Отца церкви, был мужчиной не только очень умным, но и крайне деятельным. Его письма к королеве приходили чуть ли не раз в три месяца, и каждый раз он умел удивить. В этот раз он требовал, чтобы евреям запретили иметь рабов-христиан,чтобы королева активнее крестила язычников-алеманов и тюрингов, и чтобы имения святого Престола в Провансе отныне управлялись папским диаконом. Последнее так позабавило королеву, что она захихикала, как девчонка.

- Вот ведь скупердяй, - закатилась она дробным смешком. – Зерна на четыреста солидов в год получает, и все ему мало! Все думает, что мы на нем наживаемся. Да черт с тобой, святоша этакий, ставь своего управляющего.

- А еще что пишет, бабушка? – с любопытством спросила Теоделана, отложив вышивку.

- Просит английских мальчиков - рабов покупать, и к нему слать, - ответила Брунгильда.

- А зачем они ему? – непритворно удивидась внучка.

- Миссионеров будет из них готовить, - пояснила королева. – Взять мальчишку лет десяти, потом отправить его в монастырь святого Бенедикта, и еще через двадцать лет готов проповедник.

- Это он на такой долгий срок загадывает? – удивилась Теоделана. – Да у него в Риме прямо сейчас народ с голоду умирает? Зачем ему это?

- Великий человек, - пожала плечами королева. – Далеко смотрит. Он же раньше префектом Рима был, и сейчас этим городом продолжает править. Если бы не он, Рим давно бы лангобарды взяли. Смотри, какие они толпы рабов из Италии к нам гонят. И недорого совсем. Мой майордом Флореций только за этот год почти двести душ купил. Будут на моих виллах работать.

- Ой, бабушка, - вскинулась Теоделана. – Слухи ходят, что в Австразии монах из Ирландии объявился. Все говорят, что он чудеса творить может.

- Спасу нет от этих святых! – перекрестилась Брунгильда. – А зовут-то его как?

- Колумбан(1), бабушка.

- Опять он! – простонала Брунгильда.- Ну, пусть теперь у твоего дяди голова болит.

***

В то же время. Орлеан. Бургундия.

Орлеан притих. Древний город, что выдержал несколько осад от королей Нейстрии, с опаской встречал одного из них. Впрочем, статный белозубый красавец(2) с длинными рыжеватыми косами, на женскую половину города оказал просто магическое влияние. Не одна кумушка со вздохом провожала молодца, так похожего на свою недоброй памяти мать. Красотой он удался в нее, а отчаянной бесшабашной смелостью – в отца. Тот тоже в свое время наделал немало глупостей, не имея жизненных планов далее, чем на неделю. Впрочем, король был куда умнее покойного Хильперика, и толику хитрости от матери все-таки взял.Иначе ведь и случиться такого не могло, чтобы король Теодорих его в крестные сына своего позвал, и позволил именем умершего в плену Меровея наречь.

- Брат! – Хлотарь широко раскрыл объятия, встречая своего внучатого племянника. – Рад встрече!