История Брунгильды и Фредегонды, рассказанная смиренным монахом Григорием ч. 2

- Точно! – подтвердил тот. – Вдруг кто-то решит нарушить наш мирный договор. Мой брат Теодорих, например. Или бабка.

- Что ж, брат, я готов жить с тобой в мире, если ты сам не нарушишь его, - протянул руку Хлотарь.

Они обнялись. Именно этот мир не дал Теодориху расправиться с крошечным королевством, и войско Бургундии, слегка ограбив местные земли, потянулось домой, на юг, увозя с собой маленького короля, сына Хлотаря(4). А майордомом Бургундии был назначен Протадий, который так сильно желал этого.

***

Полгода спустя. Год 6113 от Сотворения Мира (август 605 от Р.Х.). Кьерзи. Недалеко от Суассона.

- Семь!

- Девять! Я опять выиграл! – Протадий был на редкость везучим парнем. Ему везло даже при игре в кости.

В своей палатке майордом играл с королевским лекарем Петром, только он соглашался на это. Герцоги ненавидели пронырливого выскочку всеми фибрами души, и воротили от него носы. Жестокий и алчный майордом был любим лишь одним человеком, королевой Брунгильдой, которая своей властью вознесла его на высший пост в королевстве.

Шатер короля Теодориха стоял поодаль, и сидевшие в нем герцоги смотрели на своего повелителя исподлобья. Ситуация была скверной.

- Государь, мы тут половину армии оставим, - заявил герцог алеманов Унцилен, который вел сюда своих воинов чуть ли не три месяца. Уж больно далеко на север Галлии они забрались в погоне за войском Австразии. И, как всегда в таких случаях и бывает, внезапно выяснилось, что это не они гнались за армией Теодориха, а он загнал их в ловушку, обложив, словно волков.

- Нам тут конец, - подтвердил патриций Вульф, крепкий воин с обветренным лицом. – Этот болван Протадий войну начал. Своими бы руками ему кишки выпустил.

- Не смейте его трогать, - сказал Теодорих.

Впрочем, король был неплохим воином, и прекрасно осознавал всю грусть ситуации, в которой они оказались. Майордом и бабка Брунгильда обрабатывали его чуть ли не год, натравливая на брата. Он уже и сам поверил, что Теодеберт не родня ему, а еще один ублюдок, коих у Меровингов было не перечесть. Брунгильда так и не простила старшему внуку то, что он фактически выгнал ее из Меца, заставив уйти к послушному во всем Теодориху.

- Нельзя нам в бой вступать, - решительно поддержал друга патриций Вульф. – Воинов много потеряем, а для чего? Государь, воины со своими воевать не хотят. Мириться с королем Теодебертом надо, пока дело до беды не дошло. Воины злы, того и гляди, нас самих на копья взденут.

- Верно говорит, - одобрительно зашумели остальные герцоги.

- Унцилен, иди с воинами поговори, - сказал король, подумав. - Пришли биться, значит, будем биться!

Герцоги разошлись, а Унцилен шепнул Вульфу:

- Нечего его слушать, мальчишка еще. Я пойду и убью эту сволочь, а ты короля задержи. Делай, что хочешь, но он туда попасть не должен.

Унцилен решительно двинулся вперед, к своим воинам, которые были на грани бунта. Среди них дурней было не так уж и много, и они прекрасно видели, в каком положении оказалась армия. Герцог смело смотрел в глаза воинам, многих из которых он знал по двадцать лет. И сейчас в их глазах он читал ярость, которая вот-вот прорвется наружу.

- Король велел убить Протадия, - заявил им Унцилен. – Это он нас в ловушку привел. Как убьете, будем мириться и выбираться из этой задницы. Ну, чего смотрим, он вон там!- он ткнул рукой в сторону.

Воины взвыли от восторга и бросились к палатке, где играл в кости майордом, довольные крики которого доносились даже сюда. Воины обнажили мечи и кинжалы, и подошли к шатру, сноровисто обрубив веревки, которые его держали. Палатка сложилась, а из-под нее раздался шквал ругани и проклятий.

- Руби его! – орали воины.

- Тут еще кто-то есть!

- Вот обоих и руби!

Тела, что были укутаны тканью шатра, пронзили мечи и скрамасаксы. Вопли майордома и королевского врача быстро затихли. Они были мертвы.

Днем позже на деревянных чурбаках сидели два брата, которым еще и двадцати лет от роду не было, и смотрели друг на друга исподлобья. Они росли порознь, но еще помнили то время, когда боролись мальчишками на бабкином ковре. Хорошее было время!

- Прости, Тео, - смущенно заговорил Теодорих первым. - Это все Протадий, чтоб ему пусто было, это его интриги. Он говорил, что ты мне не брат, представляешь? Целый год над ухом зудел, ну я и поверил. Убили мы его вчера. Мы же с тобой родная кровь, ни к чему нам эта война. Давай мириться, что ли.

- А бабка не заругает? – усмехнулся Теодеберт. - Вы же ее любимчика зарезали!

- Заругает? Да она просто с ума сойдет! – в ответ усмехнулся брат. – Бабуля в нем души не чает. Того и гляди, замуж его позовет. А, черт, уже не позовет…