История будущего Глори О'Брайан (ЛП)

Снайпер едва не убьет Недрика Святошу дважды. Первый раз – когда он будет ехать в красном фургоне своего лучшего друга. Второй раз случится около его дома, и он пошлет собак в направлении выстрела. Снайперу удастся спастись, но собаки найдут туннель. На следующей неделе армия правительства завоюет большую часть отделившихся штатов, и их жители будут счастливы. Никаких больше лагерей. Дети вернутся к матерям. Жены вновь обретут мужей. Общество Хорьков будет уничтожено. Зов Долга прекратит звать. Все мужчины Новой Америки, способные держать оружие, будут призваны отстаивать последний оставшийся под властью Недрика Святоши штат в последней битве. Они выйдут в бой, хотя будут заранее знать, что проиграют. Изгои пустятся в долгий путь домой. Они будут похожи на призраков – за их плечами будут три года войны и голода. Дети будут жутковато молчаливыми. Снайпер с повстанцами будет прятаться в туннелях. Ее муж будет закладывать взрывчатку на вражеской территории. Снайпер будет прочищать ружье. Они будут тихо сидеть, пока над их головами будут шагать вражеские войска. Они будут ждать нужного момента. И дождутся.

========== Как дела у Глори? ==========

В шесть вечера Элли позвонила мне и сказала, что ей нужна моя помощь с курами: у нее мало времени, и если она не успеет все закончить, она пропустит вечеринку при звездах (здесь была смеховая дорожка). Я как раз спала, и ее звонок меня взбесил, но в конце концов я встала и перешла через дорогу, любуясь закатом. Некоторые считают, что закат всегда яркий и красивый, но это не так. Бывают действительно очень красивые закаты. Сегодня был как раз такой. Синее небо позеленело, потом стало фиолетовым, потом – розовым, оранжевым, и наконец осталась только темно-красная полоска над самым горизонтом. Возможно, это был самый красивый закат в моей жизни. Я не знала, что это последний закат в жизни летучей мыши по имени Макс Блэк. Но, возможно, от этого он стал еще красивее.

Сначала я столкнулась с Жасмин:

– Как дела у Глори? – спросила она. Я посмотрела на нее – сквозь нее:

– У Глори все прекрасно. А у Жасмин?

Казалось, мой уверенный тон ее удивил.

– У Жасмин все шикарно, – ответила она. – Но ей надо сходить отпереть сарай с барабанами.

У них был отдельный сарай для барабанов. Как выглядит сарай для барабанов у нонконсьюмеристов? Конечно, его нет, и барабанов тоже нет, потому что все это – собственность, а собственность – это плохо. Возможно, мне стоило перечитать определение нонконсьюмеризма. А возможно, Жасмин стоило.

Когда я нашла Элли, она уже вычистила птичник. Она взяла опилки, смешала их с соломой и распределила по полу птичника, а потом присыпала все сверху какой-то странной пудрой, которая не даст завестись клещам. Коммуны, наверно, самое теплое в мире местечко для паразитов.

Когда мы шли к их дому, я обратила внимание, что нигде не было ни признака готовящейся звездной вечеринки – ни столов, ни табуреток. Даже костер еще не разожгли. Мы с Элли вымыли руки в умывальнике, а потом она сказала, что ей ненадолго нужно зайти внутрь, и попросила меня подождать. Пока я вытирала руки о шорты, ко мне подошел Рик.

– Она сказала, что у нее есть парень, – сообщил он. – Жасмин это не понравится.

– Жасмин? Или тебе? – спросила я. Потом посмотрела на него.

Послание от Рика: «Его дед был на борту USS Pledge в 1950 году, когда он налетел на мину в бухте Вонсан и затонул. Его и других матросов спасло другое судно, но взрыв мины застал его в неудачной части корабля и ему в спину прилетел большой кусок железа. К тому моменту, когда его выписали из американской больницы, его уже дважды исповедали, сказали, что он потеряет две ноги, и много раз повторили, что его ждет короткая жизнь в инвалидной коляске, а потом он точно умрет от инфекции. Он проживет еще семьдесят четыре года, то есть до девяноста трех лет. Ему нравятся кальцоне с фудкорта местного торгового центра».

========== Кто бы мог подумать? ==========

Элли вышла из дома, кинула злобный взгляд на Рика, который тут же ушел, и спросила:

– У тебя есть минута?

– Я же здесь, верно? – Я огляделась. Похоже, кроме нас, вокруг никого не было. Сарай для барабанов был закрыт. В большинстве фургонов на заднем дворе горел свет. Может быть, Жасмин отменила вечеринку. Я подняла взгляд: небо было чистым, – и снова посмотрела на Элли.

– Мне надо поговорить с тобой об одной важной вещи, – прошептала она.

– Хорошо, – прошептала я.

– Не здесь, – прошептала Элли. – Говорить об этом здесь опасно.

– Но здесь никого нет.

– Они здесь. Они всегда здесь.

– Ясно.

– Пойдем к тебе?

Элли уже зашагала к моему дому, так что я пошла следом. Я по инерции направилась к задней двери, однако Элли – редкий случай – пошла к главному входу. Мы с ней никогда через него не заходили. Она никогда не звонила и не стучала – сразу заходила. На секунду я увидела вместо нее Жасмин – они обе пользовались чужим имуществом не задумываясь – даже если этим «имуществом» был чужой муж.