История частной жизни. Том 4: от Великой французской революции до I Мировой войны

В городах вплоть до 1880-х годов врач, обслуживавший бедняков, старался снизить угрозу инфекции, вызываемую скученностью населения; главным здесь было не допустить эпидемии. В деревне же он лишь пытался воспитательными мерами оздоровить обстановку в крестьянских домах и окружающем пространстве. После 1880 года вмешательство врача и здесь стало более методичным и регулярным. В деревни проникают новые методы лечения и антисептические препараты; в Ниверне, например, в интервале между 1870 и 1890 годами начинают распространяться лекарства.

Конечно, последователи Пастера по–прежнему анализируют угрозу болезней с точки зрения окружающей среды, а не социальных отношений; последствия новых теорий не менее тяжелы. Эти теории требуют вмешательства, как санитарного, так и социального, новой тактики наблюдения за жизнью семей. Люк Болтански[458] показал, с каким трудом внедрялись новые методы ухода за новорожденными в народной среде. Необходимость предупреждать и обнаруживать болезнь, удаление заразившегося из семьи и проведение профилактических мер — все это ведет к вмешательству в семейные дела и размывает границы публичной и частной жизни; если учесть, что микробы не видны невооруженным глазом, выявлять их нужно шире и систематичнее, чем прежде, когда лишь шел поиск домов, где есть инфекция.

Одновременно появились такие персонажи, как медсестра и патронажная медсестра. Традиция, когда семьи бедняков навещает дама–патронесса, жена хозяина предприятия, на котором они работают, понемногу заменяется более методичной практикой. Девушки из семей крупной буржуазии, жаждущие эмансипации, а иногда и желающие избежать замужества, самоутверждаются, выполняя новые обязанности. Появлению этих новых профессий в большой мере способствует борьба с туберкулезом. Доктору Кальмету первому пришла в голову идея посылать «инструкторов по гигиене» в лилльские семьи; вскоре за ними последовали сотрудницы социальной службы, занимающиеся вопросами гигиены. Готовить этот персонал должны были специальные школы; самая известная из них открылась в 1903 году в Париже на улице Амьо.

Появление новых персонажей подтверждает ту связь, которая возникла между медицинскими властями и победившими последователями Пастера; именно эта победа позволила совершить «государственный санитарный переворот», перипетии которого смог отследить Жак Леонар.

Частная жизнь и психиатр

Не стоит, однако, полагать, что внимание к физическим явлениям чрезмерно возросло с 1800 по 1914 год; речь здесь может идти скорее об эволюции способов воздействия. В течение по меньшей мере двух первых третей века терапевтическая нееффективность; синкретические представления, на которые беспомощно опирались дезориентированные врачи, метавшиеся от одной теории к другой; разглагольствования медиков о хлорозе (анемии), истерии, ипохондрии и опасности страстей; убежденность в существовании связи между физической и моральной сторонами жизни человека–все это стимулирует развитие психиатрии.

Что касается буржуазной клиентуры, в этой среде появляется смутная, эмпирическая психотерапия, проводимая в жизнь добродушными и степенными докторами. Деревенский врач, уровень знаний которого несоизмеримо ниже, чем у крупных психиатров, опасается пренебрегать жалобами на головокружение, ночные кошмары, страхи, пароксизмы страстей.

Когда начинает проявляться душевная болезнь, родственники и врачи оказываются перед проблемой совсем иного рода. Ужасная тайна наносит вред чести семьи, угрожает матримониальным планам. Когда душевнобольной — ребенок, оставлять го в доме представляется естественным. Огюст Одоар, которого удручали его обязанности старшего сына в семье, начал проявлять признаки душевной болезни. Его держали в спальне, позже — в комнате, прилегающей к отцовскому кабинету, а потом поселили в какой–то каморке рядом с голубятней. Юные сестры, Сабина и Жюльена, кормили его, стригли ему волосы. Иногда семейный доктор, на плечи которого ложилась тяжелая обязанность по лечению таких больных, призывал на помощь психиатра, выступавшего в качестве консультанта. Так постепенно начинает развиваться психиатрическая практика. В 1866 году таким образом — на дому — оказывалась помощь 58 687 душевнобольным, а 323 972 больных содержались в психиатрических лечебницах.