История частной жизни. Том 5. От I Мировой войны до конца XX века

Музыкальное искусство джаза родилось в самом начале XX века в Новом Орлеане, а именно в квартале красных фонарей Стори-билль. Слово «джаз» появилось лишь примерно в 1915 году, и его происхождение неизвестно (возможно, это жаргонный термин, означающий половой акт). В1917 году пуритане закрыли злачный квартал Сторивилль. Стиль «Новый Орлеан» парадоксальным образом расцвел в Чикаго времен сухого закона. Складывается «джазовая диаспора», которая под разными названиями («старый стиль», «мидл-джаз» и т. д.) утверждается в Европе. Мы не будем прослеживать историю одного из крупнейших эстетических течений современности, новоорлеанское—и негритянское—происхождение которого не предвещало его распространения по миру. Напомним лишь, что если французы отдались свингу (слово означает «покачивание», одновременно плавное и резкое), нельзя сказать, что это как-то повлияло на их частную жизнь. В1918 году по французским городам и весям гастролировали американские военные оркестры, они играли блюз, а удивленная и очарованная толпа танцевала под него. «I have the blues», — говорит чернокожий музыкант, что можно перевести как «на меня накатила тоска». Блюз, родившийся из повседневной жизни угнетенных чернокожих, не революционная песня: он выражает трагическую горечь. Вне культурного контекста блюз, который слушают и под который танцуют, становится фоновой музыкой, и можно предположить, что французы его воспринимали не так, как рабы с хлопковых плантаций Юга Соединенных Штатов. Тем не менее американская песня распространяется по Франции, и микрофон позволяет крунерам (Бингу Кросби, Фрэнку Синатре и др.) установить некие интимные отношения со слушателями. Слушатели же, как правило не понимая смысла текста, слышат в этих песнях свое, то, что нужно именно им и чего они ждут, происходит «адаптация» музыки французской культурной практикой. «Американская модель» не навязывается, а подстраивается под местные условия.

ВЕКТОРЫ АМЕРИКАНСКОЙ МОДЕЛИ. ПОСЛЕВОЕННОЕ ВРЕМЯ

«Освободители»

Представление французов об американцах изменилось благодаря тому, что за тридцать месяцев — с 7 декабря 1941 года (Пёрл-Харбор) до 6 июня 1944-го (высадка союзников в Нормандии) США практически с нуля создали непобедимую армию. Позабыты увертки Рузвельта, когда в июне 1940 года премьер-министр Поль Рейно молил о помощи, и жертвы американских бомбардировок. Освободителей, ослеплявших своим богатством, шумно приветствовали. Со своих чудных автомобилей-джипов— американцы раздавали сигареты и жевательную резинку. Они выглядели беззаботными и уверенными в себе, как бы гражданскими в военной форме, без какого-либо высокомерия победителей. Державшиеся сдержанно левые (в первую очередь коммунисты, которым тогда отдавал голос каждый четвертый) подчеркивали, что вся работа была сделана русским мужиком и что если GI, американский солдат II Мировой войны, современная ипостась doughboy—солдата I Мировой, столкнулся с обескровленной немецкой армией, это потому, что вермахт понес невосполнимые потери на просторах России. Конечно. Однако факты неумолимы. Париж освободила американская армия, а не русские. Симона де Бовуар ездит по всему Тихоокеанскому побережью, и Les Temps modernes публикуют серию ее статей «Америка день за днем», рассказывающих недоверчивым левым об «американском чуде». В те времена невозможно было пересечь Атлантический океан за шесть часов. Тогда самолет еще не лишил человечество чудесных— и долгих—океанских путешествий, когда благодаря встречам на палубах и в каютах пассажиры знакомились со страной, в которую направлялись. У того, кто сегодня вылетает из аэропорта имени Шарля де Голля и приземляется в аэропорту имени Кеннеди, нет ощущения, что он попал в другой мир.

Все международные аэропорты похожи друг на друга. Не так обстояло дело с теми, кто ездил в США за знаниями с «про. дуктивной миссией». Путешествуя на корабле или на самолете (с промежуточными посадками в Ирландии, на Гренландии или на канадском острове Ньюфаундленд), они собирались открыть будущее для отставшей от освободителей старушки Франции, землю которой четыре года попирали оккупанты.

«Американский шок»