История человечества

Беседку мы пересекали с удвоенной осторожностью. По тому, как Уолл крутилголовой в поисках выхода, которого мы никак не могли отыскать, я догадался,что существование беседки стало длянего сюрпризом: видимо, Младший умолчал о ней. Взволнованный этимобстоятельством и полный противоречивых догадок, что бы это могло означать,— неужели воротник не полностью контролирует пленника, и Младший могсоврать? или он так напуган, что просто кое о чем забыл? — я положил руку напистолет и покосился на Мадди, интересуясь ее реакцией; в следующеемгновение секция стены впереди нас отошла в сторону — и перед нами открыласьпустота. Еще через секунду пустота наполнилась десятками изможденных мужчини женщин в стальных воротниках того же сорта, что подпирал голову Младшего;все они были вооружены ножами и дубинками; их подгоняли белые обезьяны,отличавшиеся от наших, эджвиллских, варварским одеянием из кожи: сбруей иподобием набедренных повязок. Самым страшным в их приближении — я говорю олюдях, а не обезьянах, — было то, что они не издавали ни звука: казалось,это трупы, поднятые каким-то волшебством из могил.

Я оглянулся и увидел, что путь к отступлению отрезан такой же ордой. Противник набросился на нас, размахивая ножами и дубинками. Стрелять прицельно, как советовала Мадди, оказалось невозможно: то был хаос из выстрелов, воплей, разинутых ртов. Нам всем грозила гибель, если бы не Уолл: он описывал своим лучом круги, пробивая бреши в рядах нападающих, и продвигался к проходу в дальней стене, за которым чернела пустота.

Случаю было угодно, чтобы я оказался рядом с Уоллом в тот момент, когда онпустил в ход лазер. За первые полминуты боя я разрядил свой пистолет;уверен, что ни один мой выстрел не пропал даром — не попасть в кого-нибудьбыло в этой каше невозможно, однако я не знал толком, кого поражаю. Передомной появлялись на мгновение человеческие лица и обезьяньи морды, ихзагораживали падающие тела; повсюду лилась кровь, раздавались удары почеловеческим телам, летела клочьями шерсть. Я палил, не переставая, пока нерасстрелял все патроны. Как только я собрался перезарядить пистолет, налевое плечо обрушилась дубина; рука на мгновение онемела, и я выронилоружие. Даже в обезьяньей вони я унюхал собственный страх и увидел еговоочию, как огненную молнию; я не успел толком перепугаться, однако мигомослабел и уже не помышлял ни о чем, кроме бегства. Чего доброго, я быдействительно бросился бежать, но куда? Я выхватил нож и полоснул им поухватившей меня обезьяньей лапе; удар был таким сильным, что я потерялравновесие и повалился на Уолла. Он отпихнул меня, и я, сам того несознавая, метнулся к проходу, через который на нас набросилась армия обезьяни их невольников в ошейниках. В итоге я стал прикрывать Уолла, хотя на самомделе его гораздо эффективнее прикрывала Мадди. Она успела перезарядить своеоружие и за секунды, ушедшие на перебежку, пристрелила четырех обезьян идвух людей в воротниках; Уолл за это же время сжег неизвестно сколько тех идругих, отрезав кучу рук и ног и перепилив немало торсов.

Как только мы оказались в темноте за дверью, Уолл обернулся, намереваясьвстретить огнем преследователей, и приказал нам найти пульт, с помощьюкоторого изолируется беседка. Я стал судорожно шарить рукой по стене; пока яискал кнопку, семь-восемь человек из нашего отряда оказались прижатыми кфонтану, и трое из них были сражены людьми в воротниках, прежде чем дверьвнезапно заслонила от нас зрелище бойни. Многие к этому моменту уже лежалибездыханные, многие, получив ранения, пытались отползти, но на нихнабрасывались обезьяны и рубили головы своими длинными ножами. Казалось, чтокрасная жидкость из фонтана залила все помещение, а женщина с разинутым ртомпосередине надрывается сразу дюжиной голосов, озвучивая кровопролитие.

Как только беседка пропала с глаз, оставив нас в темноте, Уолл потребовал ксебе того, кто нашел кнопку. Ему ответил женский голос. Он велел женщинеподвести его к кнопке и сжег механизм лазером, чтобы дверь больше неоткрывалась. Затем он приказал всем назвать себя, чтобы пересчитатьвыживших. Прозвучало шестнадцать имен, среди которых не оказалось КлеяФорноффа. Я попытался сообразить, видел ли его среди сраженных, но так и невспомнил. Темнота стала еще более непроницаемой. Я не видел ни зги; дажезная, что дверь находится на расстоянии вытянутой руки, я чувствовал себятак, словно стою в центре бесконечной пустоты. Странно, но только сейчас,когда я не мог воспользоваться зрением, до меня дошло, в какое колоссальноесооружение мы угодили.

— Значит, так, — произнес Уолл. — Раз мы вляпались в дерьмо, то не будемстоять и хлопать ушами. Единственный способ попасть домой — это найти хотябы одного из этих недомерков и заставить показать нам дорогу. Мы знаем, чтоони где-то поблизости. Будем искать!

Он сказал это с таким наслаждением, словно все случившееся полностьюотвечало его ожиданиям. При всем моем испуге и отчаянии я не мог одобритьего бессердечие. Вероятно, на остальных его речь произвела такое жевпечатление, потому что была встречена молчанием.