История дьявола

Такое толкование Зла и дьявола по многим причинам не устраивало правоверных христиан, ибо, согласно этой доктрине, воплощающему Добро божественному началу, то есть Господу Богу, отводилась второстепенная роль. Коме того, представляя материальный мир как сферу деятельности Сатаны, гностицизм[758] принижал или же отвергал миф о воплощении Сына Господнего в образе Иисуса. Явившись на землю в человеческом образе, Иисус попадал непосредственно в империю Зла. И та и другая концепции казались христианам совершенно неприемлемыми. И самое главное, дьявол оставался в выигрыше до самого конца Света, ибо все человечество оказывалось его заложником.

Необходимо отметить, что некоторые апологеты христианской религии, такие как уже известный нам святой отец Тациан, внесли свой вклад в доктрину гностицизма[759]. Возможно, это было его ошибкой, которую повторили другие философы, но, что еще хуже, некоторые Евангелия (в те времена их насчитывалось больше четырех, ибо еще не был принят декрет Геласия[760], например, Евангелие от Иоанна включало чисто гностические сентенции. Именно на его страницах можно прочитать такие слова Иисуса: «Я не буду с вами больше говорить, ибо приближается повелитель этого мира». Это означало, что Иисус признавал верховенство Сатаны над нашим миром и все, что утверждали гностики, было правдой! Как известно, Евангелие от Иоанна едва ли избежало цензуры папы Геласия.

Так, наиболее известный и, безусловно, самый типичный из гностиков философ-еретик Маркион[761] выдвинул во II веке идею о том, что истинного воплощения Иисуса в земном существе вовсе не было, и, следовательно, он не был распят на кресте и не принял мученическую смерть, а вместо него казнили кого-то другого. На страницах нашей книги невозможно изложить основополагающие принципы гностицизма ввиду их сложности и большого числа вариантов, предлагаемых разными философами. Среди авторов можно назвать таких теологов, как Карпократ, Василид, Валентин. Каждый из них имел свою философскую школу, и чтобы привести перечень основанных гностиками сект и перечислить выдвинутые ими идеи и теории, не хватило бы и целой энциклопедии. Однако мы все же должны обратить внимание на один неопровержимый факт: очень скоро последователи Павла усмотрели в гностицизме еще более опасного врага, чем «язычество», ибо он зародился в том же чреве, что и христианство.

И эта опасность представлялась особенно серьезной еще и потому, что сам основатель церкви Павел дал возможность гностикам усомниться в его учении. Не сам ли Павел признал за Всевышним «оплошность», состоявшую в том, что Бог послал на землю Иисуса, придав ему облик грешного человека? Другими словами, на Иисуса легло пятно! Иисус стал жертвой Сатаны! Прощай, концепция незапятнанного Создателя! Теперь уже не до его божественной сущности! Можно представить, какое негодование охватило Климента Александрийского, когда Василид выдвинул эту идею. Однако в текстах Павла гностики смогли найти другую брешь: ибо именно Павел обрек плоть на вечное проклятье своим заявлением: «Ни кровь, ни плоть не унаследуют царство небесное».

Вплоть до V века гностики не давали спокойно спать отцам церкви: если бы они приняли концепцию дьявола гностиков, то обрекли бы себя на вечную головную боль, а понятия греха и искупления не стоили бы и медного гроша. Большое число проповедников гностического толка, претендовавших на роль мессии, во главе с Симоном Магом[762], которого посетил Иисус в Самарии, вывели наконец из терпения отцов раннехристианской церкви. Противоядие против учения гностиков было тем более необходимо, что те же люди, которых отцы церкви считали своими союзниками, как, например, заклятый враг Рима, мятежный предводитель второго антиримского восстания Симон Бар-Кохба[763], поначалу благоволивший к христианам, а затем объявивший себя истинным мессией, подвергал христиан в Палестине зверским пыткам до тех пор, пока они не отрекались от своей веры и не проклинали Иисуса. И даже ученики Иоанна Крестителя, объявившие о пришествии Иисуса, признали себя злейшими врагами христианства. И гонители христианства оказались живучими! Последователи Симона выступали со своими проповедями еще в III веке, а последователи Иоанна Крестителя «дожили» до начала XX века.