История династии Сфорца

Феррарский двор был, разумеется, весьма обеспокоен таким положением дел в Милане. В письме от 6 февраля Тротти уверял их, что синьор Людовико думает лишь о том, как угодить своей жене и развлечь ее. Каждый день он говорит о том, как любит ее. Но Галлерани по-прежнему оставалась опасной соперницей. Четырнадцатого февраля Тротти явился в замок, и Людовико, который доверялся ему во всем, сообщил ему «на ухо», что идет поразвлечься к Цецилии и что его жена не возражает против этого. Тем не менее сама Беатриче думала иначе. Она прямо отказалась надеть платье из золотой ткани, которое было похоже на то, что герцог подарил своей любовнице. Двадцать первого марта 1492 года, когда Галлерани носила его ребенка, Людовико сообщал Тротти, что после родов он разорвет с ней связь. Двадцать седьмого марта Тротти пишет, что Людовико совершенно предан своей супруге. Он говорит, что герцог в полном восторге от ее очаровательных манер и веселого нрава, добавляя, что, будучи жизнерадостной по своей натуре, она, кроме того, «molto piacevolino е non mancho modesta» (весьма милая девушка и скромна без изъяна). Двадцать седьмого апреля он сообщает, что две герцогини играли друг с другом a la braze — в кулачном бою — «и супруга герцога Бари повергла свою соперницу». В этом состязании, к сожалению, было слишком много символического. Беатриче, бойкий, взбалмошный и избалованный шестнадцатилетний ребенок, вовсе не была склонна проявлять такт по отношению к своей кузине. Вполне можно доверять рассказам о том, что на придворных церемониях она выставляла Изабеллу на посмешище.

Когда Галлерани родила мальчика, Людовико сказал своей жене, что прервал отношения со своей любовницей, и он сдержал свое слово. Вскоре после этого, в 1493 году, Цецилия вышла замуж за графа Бергамини. В 1497 году Людовико действительно намеревался провести рожденного ею сына Чезаре на вакантное место архиепископа Милана, что вызвало немалое возмущение в среде духовенства. И только когда приор церкви Санта Мария делле Грацие, его личный друг, которого Моро высоко ценил, настойчиво попросил его не делать этого, поскольку мальчик еще слишком юн, он отказался от этого назначения. Галлерани, достойно жившая в браке, поэтесса, гуманист и гостеприимная хозяйка, вскоре снова появилась при дворе. Известно, что в 1497–1498 годах она принимала участие в обедах вместе с Беатриче и ее малолетним сыном Франческо.

Приближенные дамы Беатриче писали в том же тоне, что и Тротти. Полиссена д'Эсте сообщает Изабелле д'Эсте, что у нее есть приятные новости, что Беатриче окружена вниманием и совершенно счастлива. Ее супруг заботится о ней, устраивает празднества в ее честь и угождает ей всеми возможными способами. Ей известно, что он испытывает к ней «сердечную любовь и благожелательность; дай Бог, чтобы это продолжалось долго». Согласно Галеаццо да Сансеверино, «между ними возникла такая любовь, что мне кажется, едва ли два человека могут любить друг друга сильнее».

Неожиданным следствием их брака стала искренняя дружба, завязавшаяся между Людовико и Изабеллой д'Эсте, маркизой Мантуанской, которая по своему характеру гораздо лучше соответствовала роли его спутницы и доверенного лица, чем ее сестра. Она была «более утонченна, лучше образованна, более глубокомысленна, нежели Беатриче», пишет Малагуцци-Валери, «и ей было суждено внести больший личный вклад в итальянскую политику». Многие исследователи задавались вопросом о том, насколько бы изменилась судьба Людовико, если бы она была с ним и имела на него влияние.

Изабелла д'Эсте, где бы она ни появлялась, производила то же неизгладимое впечатление, которое и сейчас может испытать читатель ее писем. В списке ее друзей значились также Галеаццо Сансеверино и Галеаццо Висконти. Древний эпос «Короли Франции» и сейчас столь же популярен и вызывает столь же серьезные дискуссии, как и во времена Аттендоло-Сфорца. Боярдо и Ариосто[39], два великих придворных поэта Феррары, способствовали превращению или же сами превратили историю их дружбы в бессмертное эпическое повествование, являющееся идеализированным отражением придворной жизни и рыцарства той эпохи. Дамы д'Эсте и Галеаццо Висконти представляли противоположные стороны в споре о достоинствах паладинов. Висконти выступал защитником французского рыцаря Роланда, в то время как Изабелла и Беатриче встали на сторону Ринальдо[40]. То ли Галеаццо проявил такую настойчивость, то ли его противники оказались столь тактичными, но им пришлось объявить о своем поражении. Однако Изабелла быстро вернулась к своей прежней любви и по возвращении в Мантую продолжила дискуссию в письме. Возможно, для нее это был лишь удобный повод попросить у Боярдо рукопись следующих частей его поэмы.