История династии Сфорца

Писал ли Леонардо да Винчи портрет Беатриче? Высказывалось предположение, что она не позволила ему сделать это, поскольку он рисовал Цецилию Бергамини, любовницу Людовико. Эксперты высказывают сомнения относительно известного (можно было бы сказать даже, знаменитого) портрета, ныне находящегося в Амброзиане[46], утверждая, что на нем изображена не Беатриче или что это работа не кисти Леонардо. Поначалу считалось, что это портрет императрицы Бьянки Марии, но затем были найдены три ее изображения, не имеющие с ним ни малейшего сходства. Тогда эксперты стали говорить, что это Бьянка Сансеверино, и это утверждение казалось вполне безопасным, поскольку оставалась очень небольшая вероятность того, что когда-либо будет обнаружено другое ее изображение. Но всякий, кто возьмет на себя труд сравнить этот портрет с алтарным образом Дзенале или даже с бюстом работы Кристофоро Романо в Лувре, не сможет не заметить их поразительное сходство. Ни одна фотография не передаст ту жизненную энергию, озаряющую этот образ, который, несомненно, является творением великого художника, и как можно предположить, даже более великого, чем Амброджио де Предис или Дзенале. На этом портрете мы также видим на мантии похожую эмблему из соединенных колец, а мы знаем, насколько ревностно относилась знатная дама того времени к оригинальной символике такого рода и как редко она позволяла их использовать другим, что касалось даже членов ее собственной семьи. Еще одной характерной деталью является длинный локон волос сбоку (одна из вариаций миланской прически того времени), который также запечатлен у Леонардо и на бюсте Романо, но не припомню, чтобы я видел его на каком-либо другом портрете. Кроме того, драгоценности на этой даме уникальны — прозрачный и красный рубины. Только императрица Бьянка Мария (тоже Сфорца) могла бы соперничать в этом с Беатриче. Семья Сфорца (и мужчины, и женщины) славилась своими роскошными драгоценностями.

Перед собором был выстроен портик под пурпурным навесом с вышитыми на нем голубями. Под триумфальной аркой напротив главного алтаря стояла конная статуя Франческо Сфорца в герцогской мантии. Арка прямоугольной формы была украшена гербами императора и герцога Бари. Напротив алтаря установили большую трибуну с сиденьями для почетных гостей. Улицы были украшены плющом, лавром и зеленым миртом, а не крашенные снаружи дома завесили декорациями и драпировкой.

Бьянка Мария ехала на карете, запряженной четырьмя белыми конями, которую герцогиня Элеонора подарила Беатриче. На ней было алое атласное платье, расшитое золотом, с длинным шлейфом и рукавами, подобными крыльям. Ее драгоценности были великолепны. Рукава ее платья поддерживали два знатных дворянина, и еще один нес шлейф. Впереди нее шествовали все официальные лица двора. Справа от нее села герцогиня Милана, слева — герцогиня Бари. Эмблемы из золотых колец с зеленой и белой эмалью спереди и сзади украшали рукава camora у Беатриче; на нем были золотые полосы и жемчужный пояс с большим рубином. За герцогинями следовали послы (первыми — представители Франции) и двенадцать экипажей с девушками из знатных миланских фамилий, включая фрейлин двух герцогинь.

Бойкие стихи мессира Такконе, популярного поэта, дают яркую картину этой церемонии. Собор был драпирован великолепными коврами, лучшие из которых доставлялись из Фландрии и Турции, и сиял огнями и серебром. Повсюду были гербы Сфорца и Висконти, а мрамор был увит зеленью. Старейшины встречали почетных гостей, знаками и тонкими свечками показывая отведенные для них места на трибуне, перед которой архиепископ Гвидо Арчимболди, бывший, как и все члены его семьи, верным сторонником Сфорца, должен был короновать невесту, более непорочную и светлую, чем голубка, — «piu che colomba immaculata e bianca». Кристофоро да Калабрия своим белым жезлом сдерживал толпу народа; всякий, кто прорывался слишком близко, получал от него добрый удар по уху. Когда все гости уселись, на трибуну вошел архиепископ и отслужил мессу, сопровождавшуюся чудеснейшей музыкой и пением. После мессы Римская королева поднялась со своего места и в сопровождении двух герцогов и их герцогинь прошла к алтарю: епископ Бриксена подал ей кольцо и короновал ее (архиепископ помогал ему), под звуки труб, звон колоколов и пушечные салюты.

Обратно возвращались верхом. Королева ехала вместе с послами императора и епископом Бриксена под навесом, который держали доктора юриспруденции. Самая скромная одежда у участников процессии была из темно-красного бархата, богатство нарядов дополняли золотые цепочки дворян. По обеим сторонам дороги от Кастелло до собора выстроились представители миланского духовенства в мантиях. Ликующие толпы склоняли головы перед невестой, которая

С величавым благородством ехала в замок,
Где мать ее от счастья проливает слезы,

ибо Бона ожидала ее возвращения, рыдая от радости.

Затем последовали танцы и турниры, где призом служил отрез золотой парчи для каждого храброго рыцаря.