История для мужчин

Остатки корпуса самолета волнами и приливами оттащило от берега довольно-таки далеко. Еще день-два и он навсегда исчезнет под водой.

Я пролез в боковую дверь, оказавшуюся почему-то открытой, и обнаружил разбросанные и растоптанные остатки пищи и упаковок от нее. Пустые пластиковые бутылки от воды со следами губной помады на горлышках валялись повсюду. Получалось так, что до меня здесь побывали варвары-красавицы, утолив свой голод и жажду. Поживиться было нечем. Тем более, что сюда уже забрались мелкие крабы и крабики и уничтожали остатки как пищи, так и пилотов. Стоял запах разлагающихся тел.

Обшарив все закоулки, я набрал в большой пластиковый мешок все съедобные, на мой взгляд, объедки, немного предварительно перекусив ими. Нашел даже два целых пакета риса. Все это я запрятал наверху, продуваемых ветром, камней, возвышающихся над корпусом самолета, куда вряд ли, по моему предположению, могли забраться насекомые и прочая мелочь. Там даже мух сдувало. Затем, вернувшись, собрал всю утварь, которая могла бы пригодиться в случае неудачи со спасателями. В нише одного из камней, обращенной к морю, осели моя сумка и все найденные ножи, вилки и ложки, все железки, которые можно было вытащить из самолета, кастрюлька, почему-то оказавшаяся там, брезент, чехлы, жилеты, металлический штырь, осколки стекол, кусок обшивки, даже оторванное кресло и большой шмат полового покрытия, – словом, все, что возможно было вытащить оттуда. Радиостанций никаких не было.

Каким-то третьим, пятым или десятым чувством я ощутил, что помощи не было и нужно было готовиться к худшему.

Еще раз немного перекусив и запив остатками воды из бутылки, которая была обнаружена в сетке одного из кресел, я завалил камнями железо, разложил сушиться пищу, чтобы та не протухла, и подался на поиски своих сестер по несчастью.

Осмотр здешнего пляжа показал, что девицы долго находились здесь, и участь ночного ливня их также не миновала.

Как Шерлок Холмс, исследуя мельчайшие детали, попадающиеся в поле моего зрения, я рисовал себе картину происходящего в мое отсутствие:

– вот они боялись подойти к останкам самолета;

– вот они приводили себя в порядок;

– здесь они укрывались от солнца, а здесь от дождя;

– вот место обеда и так далее…

Постепенно я добрался до камней, являющихся границей между малым и большим пляжами. По уже знакомым камням я пробрался почти до второго пляжа и замер. Перед моим взором предстала картина жития первобытных людей. Все девушки были без одежды, как дикари южных широт, и каждая занималась своим делом. Кто-то сосредоточенно принимал омовение в океане, кто-то спал или просто лежал. Одни бесцельно или, что-то ища, бродили по песку, другие лопали какие-то фрукты. Значит, сориентировались и не побрезговали местными плодами. Они были идеально сложены и красивы. Отсутствие краски на лицах и одежды на теле сделало их совершенно неузнаваемыми. Обнаженные грации зачаровывали и «заводили» меня. Нужно было выходить из убежища, но я не знал, как это сделать. Брюки, в районе ширинки, колом вздыбились под давлением природного инстинкта, страсть охватила мое сознание. Поправив «хозяйство», я вышел из-за камня и негромко крикнул. Мигом часть девушек побежала в мою сторону, на ходу одеваясь или прикрываясь, кто, чем мог.

– Владимир, – услышал я русскую речь, – а мы и не надеялись вас дождаться. Где люди? Куда мы попали? – это на ходу кричала одна из русских девиц, какая именно, было трудно догадаться. Ее платье было надето только на верхнюю часть тела и из-за бега ниже не желало опускаться. Рядом бежали и что-то выкрикивали иностранки. Некоторые из них были абсолютно обнажены, как будто так это и должно было быть.

Я поднял руку, остановив всеобщее движение, и громко произнес:

– Мы на необитаемом острове.

– Как вас зовут? – обратился я к соотечественнице.

– Таня, – послышался голос Маши. – Ее зовут Таня.

– Галя, вы английский знаете?

– Да, – прошептала испуганная «Таня-Галя».

– Сообщите громко всем, что мы на необитаемом острове, что нужно быть мужественными и терпеливыми. Нас ищут и скоро, я уверен, найдут. Мы должны сложить костер, выложить крест на пляже из жилетов и других вещей. На этот случай существует множество рецептов…

Впервые меня прорвало – я начал нести околесицу, забыв о том, что практически никто не знает моего языка. При очередном вздохе, чтобы набрать побольше воздуха и продолжить свою речь, я услышал слезливый голос Тани:

– Я столько не знаю.

Опомнившись, я ей предложил перевести то, что знает и отвернулся от устремленных на меня и мое переднее место любопытных глаз.

Реакция была неоднозначна и разнообразна. Со мной остались только «наши». Третью девицу звали Олей.

– И что теперь с нами будет? – спрашивали они. – Как скоро нас найдут?