История догматических движений в эпоху Вселенских соборов

Решительный шагъ Рима въ пользу Павлина, представлявший собой произвольное, не соответствовавшее действительному положению делъ Востока, вмешательство, которое не только не умиротворяло Востокъ, а скорее будило въ немъ новыя страсти, глубоко повлиялъ на Василия. Его надежды на помощь Рима стали колебаться. Еще осенью 375 года Дорофей снова сталъ хлопотать ο путешествии въ Римъ сухимъ путемъ, причемъ, чтобы придать посольству большой авторитетъ, предполагалъ поставить во главе его Григория, еп. нисскаго. Василий высказалъ полное несочувствие этому плану: не говоря уже ο томъ, что зимой дорога непроходима, потому что вся страна отъ Константинополя до пределовъ Кесарии наполнена варварами, самое посольство было безполезно. Что касается до епископа Григория, то «онъ не опытенъ въ делахъ церкви, для человека благомыслящаго свидание съ нимъ достойно уважения и весьма дорого, но если кто гордъ, заносчивъ, посаженъ высоко и потому неспособенъ слушать, когда говорятъ люди низкие,то какая будетъ польза для общественныхъ делъ отъ совещания его съ мужемъ, у котораго нравъ далекъ отъ подлаго ласкательства ?». Но дело ο посольстве стало развиваться независимо отъ Василия. Нашелся еще энергичный деятель, подобный Дорофею, пресвитеръ антиохийской церкви Санктиссимъ, принадлежавший къ мелетианской общине и воспользовавшийся нестроениями антиохийской церкви, чтобы начать приготовления къ новому посольству. Евсевий самосатский, къ которому онъ сначала обратился, одобрилъ его планъ и настойчиво советовалъ Василию присоединиться къ нему. Снабдивъ его небольшой запиской, Василий отправилъ его къ Мелетию, у котораго Санктиссимъ пробылъ долгое время, путешествуя по Востоку и собирая у каждаго изъ значительныхъ людей подписи и письма. Не протестуя прямо противъ плана ο новомъ посольстве, Василий, однако, отказывается принять въ немъ личное участие. «Если послание къ западнымъ и оказывается необходимымъ, — пишетъ онъ въ другомъ письме къ Мелетию, — то, написавъ его, благоволи прислать ко мне». Онъ не видитъ надобности просить Западъ еще разъ ο томъ, ο чемъ уже многократно просили. «Безпокоить же объ одномъ и томъ же не смешно ли будетъ ?». Но есть другой более важный предметъ, ο которомъ следовало бы написать Западу. Случай съ Павлиномъ показалъ, насколько неосторожна и опасна политика Запада. «Надо посоветовать имъ, что не всехъ приходящихъ къ нимъ съ Востока принимать безъ разбора, но однажды навсегда избравъ какую–либо сторону, прочихъ же принимать по свидетельству принадлежащихъ къ ней (έχ της μαρτυρίας κοινωικών) И не присоединяться ко всякому подъ видомъ православия, пишущему свое изложение веры». Упрекъ, высказываемый здесь по адресу Запада совершенно справедливъ, и вредныя следствия его несомненны. «Раздоры воспламенятся у насъ еще более, когда несогласдые между собой въ вере будутъ выставлять другъ другу на видъ письма, получаемыя отъ западныхъ». Къ весне 376 года посольство въ Риме, благодаря объединенной деятельности Дорофея и Санктиссима уже было готово; во главе посольства долженъ былъ встать Дорофей, возведенный теперь въ санъ пресвитера, очевидно съ целию уравновесить его въ сане съ Евагриемъ, принесшимъ последния известия изъ Рима. Но Василий все еще не могъ примириться съ посольствомъ. «Что должно писать съ ними, — спрашиваетъ онъ у инициатора посольства— Евсевия, — какъ согласиться съ теми, что пишуть, неудомеваю… Мне приходитъ на мысль сказать словами Диомеда; лучше тебе не просить, потому что онъ, говорять, человекъ гордый. И действительно, люди надменнаго нрава, когда имъ угождаютъ, делаются еще большими презрителями. Если умилосердится надъ нами Господь, то чего еще намъ желать сверхъ этого? Α если пребудетъ на насъ гневъ Божий, какая намъ помощь отъ западной гордости (της δυτικής οφρύος). Они не знаютъ дела, какъ оно есть и не хотятъ его делать, но предубежденные ложными подозреними, деаютъ и теперь то же, что прежде делали касательно Маркелла, вступивъ съ объявляющимъ имь истину вь споры и ересь подтвердивъ своимъ согласиемъ». Василий еще разъ высказываетъ свою мысль, что если и нужно писать что–либо верховному (τω κορυφαίω) ихъ, тο въ виде намека на то, что они не знаютъ, какъ по правде идутъ дела у насъ и не берутся за тотъ путь, которымъ можно это узнать, а главное ο томъ, что не должно нападать на людей угнетенныхъ искушениями и признавать достоинствомъ гордость. — Въ конце концовъ Василий самъ взялся за составление писемъ и въ начале лета 376–года посольство съ Дорофеемъ и Санктиссимомъ отправилось въ Римъ съ двумя письмами, изъ которыхъ одно адресовано было «къ западнымъ» отъ лица всехъ восточныхъ епископовъ и носитъ на себе оффициальный характеръ, другое къ италийскимъ и галльскимъ епископамъ— лично отъ Василия. Повторяя прежния жалобы и просьбы, оффициальное послание делаетъ мягкий намекъ на то, чтодо сихъ поръ все надежды на помощь западныхъ остаются тщетны, и еще разъ проситъ послать людей, которые напомнили бы, какия награды обещаны за претерпение страданий за Христа. Уже одинъ только голосъ постороннихъ людей доставилъ бы утешение, а темъ более такихъ, которые, по милости Божией, известны съ самой лучшей стороны и пребываютъ невредимыми въ вере. Въ письме къ италийскимъ и галльскимъ епископамъ Василий еще въ более яркихъ краскахъ, чемъ въ прежнихъ письмахъ, описываетъ нестроения и бедствия, охватившия восточныя церкви, проситъ довести ο несчастияхъ восточныхъ до сведения императора, и предостерегаетъ западныхъ, если они и теперь останутся равнодушны, то опустошительное зло, поглотивъ восточныя церкви, прокрадется и въ здравую часть западныхъ церквей и возобладаетъ надъ всей вселенной.