История доллара

Перкинс был уверен, что вывел бумажные деньги за пределы возможностей самого ловкого фальшивомонетчика. Его долларовые купюры несли на себе печать века машин. Вместо того чтобы пытаться сравнить два доллара между собой[60] в поисках расхождений, каждому обладателю отпечатанных по технологии Перкинса купюр теперь было достаточно сравнить идентичные виньеты, несколько раз воспроизведенные на одной и той же купюре, подобно ряду одинаковых пуговиц. «Многопозиционный пресс, — как писали позднее, — стал триумфом изобретения мистера Перкинса; это основание, на котором покоится все искусство гравировки банкнот. Его можно уподобить рычагу Архимеда, который перевернул весь мир»[61]. Даже если не принимать в расчет время и трудности, связанные с гравировкой оригинальных пуансонов, маловероятно, чтобы кто-либо повторил все операции Перкинса с кузнечным горном и закалкой металла в холодной воде, уж очень грязная и затратная была работа. Прошли годы, прежде чем его методы улучшили.

Чтобы публика знала, чего ждать от подлинной купюры, Перкинс предложил изготавливать все банкноты идентичными, за исключением названия банка и города. В 1804 году, убежденный, что ему наконец удалось создать банкноту, которую невозможно скопировать — Священный Грааль бумажных денег, — он опубликовал работу под названием «Стальная пластина постоянного шаблона с замечаниями касательно ее значимости и объяснением ее конструкции и использования», где предлагал любому банку, пользовавшемуся его технологией, предъявить хотя бы одну подделку с изготовленной им купюры и получить свои деньги назад. Двадцать шесть банков в течение трех лет использовали изобретение Перкинса и ни разу не столкнулись ни с одной фальшивкой. Результаты выглядели настолько изумительными, что скоро каждому банку в Массачусетсе законодательно предписали использовать методы безопасности Перкинса.

Однако совершенствовались все. Оказавшись в Филадельфии, Перкинс объединил усилия с Сайрусом Дюраном — другим плодовитым изобретателем, создавшим машину, которая умела наносить на печатную форму прямые или волнистые линии. В итоге получился новый станок для нанесения орнамента, который убирал «петли», оставляемые на бумаге спирографом. Все это было трудно скопировать вручную. Но Перкинс решил, что глаз быстро «замыливается», рассматривая завитушки, петли и штрихи. Они выглядели слишком геометрическими. Рядовому же человеку проще узнавать картинки, а различия в них — проще выявить. Поэтому Перкинс привлек несколько первоклассных американских граверов для создания новых виньет. Благодаря брату Сайруса Дюрана, Ашеру, в оформлении бумажных денег появились греческие богини, поскольку они были изысканны, симпатичны, и их было трудно скопировать; позднее Ашер охладел к искусству гравюры и стал выдающимся пейзажистом из Школы реки Гудзон. Гидеон Фейрмен был кузнецом с талантом к гравировке, именно он создал репродукцию, вероятно, самого известного портрета в мировой истории — президента Вашингтона, написанного в 1795 году Гилбертом Стюартом.

Репродукция портрета Вашингтона, выполненная Фейрменом, воспроизводилась, по меньшей мере, 14 млрд раз с момента своего появления на долларовой купюре США в 1929 году. Она оказалась на футболках, плитках шоколада и правительственных вебсайтах. По общему мнению, копию сняли с одного из тех портретов Вашингтона, которые передавали сходство хуже всего: гораздо более жизненные портреты президента написал в Филадельфии художник Рембрандт Реале. Не вина Гилберта Стюарта, что его изображение оказалось столь напыщенным и невыразительным. Стюарт был художником первой величины, работал в Лондоне с великим родоначальником американской живописи Бенджамином Вестом и вполне успешно соперничал в выборе моделей с тогдашними титанами британского искусства. К несчастью для него, Вашингтон позировал ему в тот момент, когда пытался освоиться с новой вставной челюстью, «неуклюже сделанной из моржового клыка, которая имитировала как зубы, так и десны, и причиняла ему большое беспокойство». Президент вставлял челюсти всякий раз, когда садился позировать. в надежде, что так быстрее с ними освоится: в конечном счете он от них отказался.