История древней Армении. От союза племен к могущественному Анийскому царству

Этот случай позволяет понять, почему армянам стала нравиться сасанидская Персия и почему отношения армян с византийцами, наоборот, были плохими. Персия была феодальной монархией, в которой армянские нахарары находили себе место и имели привилегии так же, как крупные иранские феодалы. С тех пор, как Сасаниды отказались от попыток навязать Армении зороастризм, нахарары считали, что им есть смысл быть в числе главных вассалов великолепного ктесифонского двора, где с ними обращаются по-княжески. А Византийская империя, наоборот, была строго унитарным государством, централизованным и бюрократическим. Здесь армяне были сильным и обвиняемым народом, и «чиновники» могли относиться к ним только с неприязнью. Однако и в той и в другой империи признавали достоинства армянских феодалов и крестьян как воинов, и потому власти просили или требовали их на службу каждый раз, когда Византия воевала с аварами или славянами на Дунае, а Персия с хефталитами или тюрками в Бактриане.

Сембат Багратуни часто побеждающий, Марзбан Гиркании

Ктесифонский двор, в противоположность константинопольскому, не придерживался одинаковой политики со всеми армянскими феодалами. Примеры, которые можно найти у Себеоса, писателя честного и современника тех событий, все индивидуальны. По ним видно, что армянские феодалы постоянно давали персидскому двору повод вмешаться в их дела, делая его судьей в своих ссорах. К примеру, Степанос Сюникский поссорился со своим дядей Сааком из-за поместья, которое тому принадлежало. Саак подал на него жалобу Хусро II, и тот велел арестовать и обезглавить злосчастного Степаноса (596–597). Другой нахарар, Котит Аматуни, тоже оказался в опале. Хусро отправил его с поручением в окрестности Нисиба и приказал убить его по дороге из засады. Правда, это коварное убийство заставило взбунтоваться нахараров, которые находились в царской армии в Исфаганском краю. Некоторые из этих мятежников были убиты, другие присоединились к персидским сатрапам, восставшим против великого царя в провинции Гилян, она же Дейлем, южнее Каспийского моря.

А вот Сембат Багратуни, наоборот, был в милости у царя (возможно, потому, что он, как нам уже известно, уклонился от службы византийцам во Фракии). Хусро Абхарвез назначил его марзбаном иранской провинции Гурган (по-армянски – Веркан), иначе Гиркании, к юго-востоку от Каспийского моря. «Он назначил его наместником этой провинции, выказал почести, оделил множеством полномочий, щедро одарил титулами и деньгами и нарядил в великолепные драгоценные одежды. Царь подарил ему пояс и меч, когда-то принадлежавшие отцу самого царя, Хормизду, поручил ему командование персидскими и армянскими войсками и приказал ему отправиться в свое наместничество». Сембат Багратуни показал, что достоин царского доверия, когда подавил восстание иранских племен в Табаристане. Там, «на краю великой пустыни, поблизости от Туркестана», несомненно, в окрестностях реки Атрек, он обнаружил поселение армян, когда-то посланных туда персами охранять границу. Эти переселенцы уже забыли родной язык. Хотя они остались христианами, служителей церкви среди них уже не было. Сембат вернул им национальную гордость и прислал к ним духовного руководителя – священника Абеля.

Упоминание об этой колонии армян, высланных с родины, забытых на границе Хорасана и Туркестана и едва не растворившихся в массе иранского населения, звучит трогательно, несмотря на возрождение национального самосознания и прибытие священнослужителя. Это поселение – точное иранское соответствие тому, что мы знаем о постепенном угасании армянского национального духа в армянских поселениях, организованных византийцами в Каппадокии и Фракии.

Услуги, оказанные Сембатом Багратуни Хусро Абхарвезу в должности марзбана Гиркании, были вознаграждены оказанными ему почестями, которые с удовольствием перечисляет Себеос: «Царь возвысил его над всеми остальными марзбанами, прислал ему золотые чаши, одежды, достойные царей, позолоченные венцы, украшенные алмазами и жемчугами поножи, а его сына, Варазтироца, назначил царским виночерпием». Отметим также, что Варазтироц, о котором у нас еще будет случай поговорить (позже он стал марзбаном Армении), вырос при персидском дворе среди царских пажей. Что касается Сембата Багратуни, то он, пробыв марзбаном Гиркании восемь лет, добился от Хусро разрешения вернуться в Персармению. Там он, пустив в ход свое влияние при персидском дворе, заново построил из тесаных камней церковь Святого Григория в Двине (раньше она была частично кирпичной, частично деревянной). Когда жившие в городе персы стали жаловаться, что новая церковь стоит слишком близко к городской цитадели, в которой размещается сасанидский гарнизон, Хусро, по словам Себеоса, принял решение, которое стало ярким доказательством его щедрости и терпимости: он приказал перенести на другое место не церковь, а цитадель.