История древней Армении. От союза племен к могущественному Анийскому царству

Одним из непокорных феодалов, с которыми Железному царю пришлось мериться силой, был Мовсес, ишхан области Ути. В 922 году Ашот II женился на княжне именно из этих мест, дочери Сахака-Севады, ишхана округа Гардман, иначе Гардабан (на восточном побережье оз. Севан), и тот оказал ему помощь[353]. Мовсес, побежденный царской армией, бежал к Сембату, ишхану Восточного Сюника[354]. Оттуда он надеялся бежать к правителю цанаров, суровых горцев-христиан, которые жили на границе Грузии в верхней части долины Алазани, к северо-западу от Кахетии. (Этот правитель так же, как владетель Кахетии, носил наследственный титул «викарный епископ сельских местностей».) Мовсес надеялся, что их отряды спустятся с гор и вернут его в Ути. Эти горцы действительно были грозными воинами; патриарх Ховханнес описывает их как полудиких людей, которые отличались свирепостью, жестокостью и мужеством, никогда не снимали доспехи и для которых война была родной стихией. Но войска Ашота II не ослабли. Сембат, князь Восточного Сюника, не поколебался в своей верности ему. К тому же Ашот II опередил Мовсеса – сам начал контрнаступление. «Ашот сел на коня, догнал Мовсеса, вступил в жестокий бой с воинами, которые сопровождали того, приблизился к самому Мовсесу, у которого на голове был железный шлем, бросился на него, ударил его мечом по голове, разрубив шлем пополам, и сбросил Мовсеса на землю. А потом вернулся обратно, ведя с собой мятежника, который стал его пленником». Именно такими подвигами Железный царь заслужил свое прозвище. Ашот II, уставший от непрерывных восстаний и помнивший, к какому трагическому концу привела мягкость его отца, царя-мученика, решил сделать наказание Мовсеса примером для других и велел выжечь мятежнику глаза. «Так Мовсес получил то, что сам готовил царю», – завершает свой рассказ патриарх Ховханнес (922). Вместо него Ашот II назначил в Ути своего наместника Амрама-Цлика (или -Цулика) (это имя означает «маленький бык»), от которого ожидал большей верности.

Попытка убить Ашота II

Нравы этого общества были необыкновенно суровыми, как и нравы французского общества в ту эпоху. Это было железное общество, и, чтобы его укротить, нужна была железная рука Ашота Эрката. Любое ослабление хватки, любое уменьшение нажима, любой случай излишнего доверия по отношению к кому-либо могли привести царя к гибели. Покарав мятежников из Ути, Ашот II вернулся к себе в Ширак, вызвал туда двух из своих ближайших родственников – своего брата Абаса, которому дал титул ишхан ишханов, и своего тестя Сахака-Севаду, ишхана области Гардман, а также Гургена, иначе Георгия II, ишхана, или царя Абхазии, которому он полностью доверял[355]. А эти три друга царя, опоры его трона, устроили заговор с целью его убить. Сделать это они решили сразу после того, как царь приехал в свой город Эразгаворс, или Эразгаворк (Ширакаван), и были намерены внезапно напасть на царя в его дворце. Но случилось чудо: их замысел был раскрыт за несколько минут до осуществления. Ашот II успел бежать и добраться до провинции Ути, которую он завоевал за несколько предыдущих месяцев и где ему было обеспечено убежище. Он увез с собой в качестве заложника своего малолетнего племянника, сына своего брата Абаса, и этим связал брату руки. Заговорщики, преступные планы которых были разрушены, поневоле ограничились тем, что разграбили Эразгаворк, а потом перессорились между собой и разъехались.

Как и во Франции эпохи Капетингов, худшими врагами монархии были родственники монарха.

Поражение трех заговорщиков заставило менее родовитых феодалов, которые в большей или меньшей степени поддержали их, добиваться царского прощения. Так поступил Васак, князь Западного Сюника (Гехаркуника, области к юго-западу от оз. Севан). Васак был другом «антицаря» Спарапета. К тому же он был зятем другого врага Ашота II – правителя Абхазии Гургена (Георгия II). Тем не менее он, как мы уже знаем, получив разрешение на проезд благодаря посредничеству патриарха Ховханнеса V, приехал к Ашоту и принес ему вассальную клятву. Правда, Ашот, которого не раз выручала недоверчивость, спрашивал себя, не приехал ли Васак тоже, чтобы убить его. Немного позже царь велел арестовать Васака, заточил его в крепости Каиан и освободил только после настойчивых просьб патриарха (ок. 922 г.).