История джаза: основные стили и выдающиеся исполнители

Принципиально новым в таких небольших временных ансамблях было равноправие участников, без разделения на солистов и аккомпанирующую группу. Впоследствии Гудмен вспоминал, что все участники трио чувствовали себя братьями, они были как семья и играли так, будто родились специально для совместной игры. Это была студийная работа, лучшей из которой Гудмен считал пьесу Джона Грина «Body and Soul» («Тело и душа»).

Когда Хелен Окли, занимавшаяся организацией концертов, предложила Гудмену включить Тэдди Уилсона в программу оркестра, маэстро вначале не решался идти на такой экстравагантный шаг, но Хелен Окли не сдавалась. Она все-таки уговорила «Короля свинга» бросить вызов расистам. Успех совместного выступления был вдохновляющим. Тогда Бенни Гудмен добавил к трио еще одного чернокожего музыканта — вибрафониста Лайонела Хэмптона (1908—2002). Они играли каждый вечер и творили на сцене такое чудо, что публика не верила своим ушам — в импровизационной музыке не было ни одной фальшивой ноты! Это были выдающиеся музыканты, это был настоящий джаз, они вдохновляли друг друга. Это был яркий пример, как люди должны были совместно работать. Именно Бенни Гудмен начал ломку расовых барьеров, вводя в свои малые составы негритянских музыкантов. Несмотря на успех квартета Бенни Гудмена, другие белые музыканты не рискнули последовать примеру маэстро. И хотя музыка не различает цвета кожи, Америка очень его различала…

А по радио в исполнении белого оркестра звучала та музыка, которую когда-то исполняли черные музыканты в танцзале «Savoy». Бенни Гудмен понял суть этой истинной джазовой музыки. Новый биг-бэнд стал чрезвычайно популярен в Америке. Многие американцы даже стали планировать свой досуг так, чтобы не пропустить трансляцию субботней передачи «Давайте потанцуем». Эти музыкальные передачи позволяли людям отдохнуть после работы, учебы, отвлечься от непростых повседневных проблем.

Гудмен понимал, что популярность его бэнду может принести уже знакомая слушателям музыка, но аранжированная по-новому, для большого оркестра. И Флетчер Хендерсон писал новые аранжировки к уже знакомым мелодиям, которых было предостаточно: это было время расцвета мюзиклов, шедших на Бродвее, прекрасных музыкальных фильмов. Целая плеяда талантливейших американских композиторов создавала музыкальные шедевры — мелодически богатые и гармонически очень красивые. Это были композиторы: Ирвинг Берлин (1888—1989), Коул Портер (1891—1964), Джимми МакХью (1894—1969), Вернон Дюк (1903—1969), Рэй Нобл (1903—1978), Джером Керн (1885—1945), Ричард Роджерс (1902—1979), Винсент Юманс (1898—1946), Чарли Чаплин (1889—1977), который был не только великим комиком, но и писал замечательную музыку к своим фильмам, Уолтер Доналдсон (1893—1947), Хоги Кармайкл (1899—1981), Гарри Уоррен (1893—1981). Отдельные мелодии из бродвейских мюзиклов впоследствии стали эвергринами (англ. evergreen «вечнозеленый») — темами, которые используют музыканты для импровизации, наряду с джазовыми стандартами. В понятии «стандарт» нет ничего предосудительного, его можно сравнить с аналогом филармонического понятия «репертуарная классика».

Теперь это была популярная музыка, да еще вдобавок великолепно исполненная в новых аранжировках. Программа «Давайте потанцуем» длилась на радио 26 недель, но потом спонсоры программы — «National Biscuit Company» — забастовали. Музыкантам надо было искать другой ангажемент. Оркестр стал готовиться к турне по Америке. Денег на гастрольный автобус не было, и музыканты отправились в путешествие на своих машинах. Во время гастролей дела шли скверно. В Денвере, например, люди стали требовать возврата денег, а менеджер танцзала попросил играть только традиционную танцевальную музыку: вальсы, фокстроты, польки и т.п. В штате Колорадо музыканты и вовсе были «обстреляны» пустыми бутылками пива, которыми в оркестрантов пуляли разочарованные посетители. В этих краях народ еще не готов был слушать чарующую музыку биг-бэндов, потому что люди не знали про них из джазовых радиотрансляций. По мере того, как кавалькада машин с грустно настроенными музыкантами приближалась к Лос-Анджелесу, Гудмен понимал, что если удача им не улыбнется, то сохранить оркестр едва ли удастся. Перспектива была мрачной. В августе 1935 г. Гудмен с оркестром добрались до Лос-Анджелеса. Бенни думал, что здесь закончится их путешествие: они доиграют гастроли, сядут в поезд и вернутся в Нью-Йорк. И на этом все кончится…