Главная заслуга Гленна Миллера была в том, что джаз стал популярен среди миллионов людей, которым изысканный Дюк Эллингтон и его «горячие ребята» были просто «не по зубам». Как музыкант, Миллер получил хорошую школу, играя на тромбоне в оркестрах Бена Поллака, Реда Николса
, братьев Дорси и Рэя Нобла. В конце 1920-х Гленн был в основном студийным джазменом. В те годы он получил прекрасное образование, которое впоследствии ему пригодилось как аранжировщику и лидеру бэнда. Еще в оркестре Нобла Миллер пришел к мысли, что способен создать собственный оркестр. Для этого были знания, опыт и честолюбивые планы. Но признание пришло не сразу. С 1937 г. Гленн Миллер упорно трудился над созданием оркестра, работал с молодыми музыкантами, выказывая безграничное терпение в деле. Первая запись оркестра была сделана в марте 1937 г. на фирме «Decca». Для поддержки молодых джазменов Миллер пригласил нескольких «крепких» музыкантов. Были записаны несколько пьес, лучшими из которых были «Moonlight Вау», «Peg о’ My Heart », «I’m Sittin’ on Top of the World». Только в 1938 г., когда Гленн Миллер нашел свое «Миллеровское» звучание, свой саунд, свой «кристалл-корус», пришел и успех.Характерная особенность звучания оркестра Миллера была связана с главенствующей ролью язычковой группы инструментов (квартет саксофонов и кларнет). Большим успехом у публики пользовались певцы — К. Старр, Р. Эберл, Т. Бенеке, М. Хаттон. Популярность бэнду принесли два художественных фильма, в которых снялись музыканты, — «Orchestra Wives» («Жены оркестрантов», 1942) и «Sun Valley Serenade» (в советском прокате под названием «Серенада Солнечной Долины», 1941).
Джазмен был исключительным руководителем оркестра: с огромным воображением и художественным чувством. И в то же время он обладал сильной волей, принимал решения очень быстро и рационально, всегда преследуя ясную цель. Но свинг у Миллера оставался всегда очень романтичным. Гленн Миллер был единственным джазовым музыкантом, получившим «золотой диск» за свою пластинку «Chattanooga, Choo-Choo». Самые известные мелодии оркестра Гленна Миллера — «Little Brown Jug», «In the Mood», а прекрасная и романтичная «Moonlight Serenade» стала гимном всей эпохи свинга.
Во второй половине 1930-х гг. в Нью-Йорке было множество оркестров. Почти во всех крупных отелях, ресторанах и танцзалах работали превосходные биг-бэнды. Это были и белые оркестры, и черные. В Гарлеме, где большинство населения было темнокожим, в танцевальном зале «Savoy» тон задавал оркестр легендарного Чика Уэбба
(1902—1939), одного из пионеров свинга. Это был необычный музыкант. Уэбб был горбатым карликом и при этом гениальным барабанщиком. Еще в детстве Чик повредил позвоночник, но чтобы укрепить руки, все время бил палочками по банкам, кастрюлям и горшкам, мечтая стать музыкантом. Повзрослев, в семнадцать лет Уэбб отправился в Нью-Йорк, где работал с разными музыкантами, а затем его пригласили в «Savoy», который стал джазмену родным домом. После победы над бэндами Флетчера Хендерсона и Кинга Оливера в 1928 г. оркестр Уэбба стал работать в популярном танцзале. В состав оркестра из тринадцати человек входили прекрасные музыканты: трубачи Бобби Старк и Тафт Джорден, который умел имитировать игру Луиса Армстронга, вокалист и тенор-саксофонист Луис Джордан, блестящий саксофонист Эдгар Сэмпсон, который аранжировал большую часть репертуара биг-бэнда. Лидер оркестра — Чик Уэбб — своей игрой умел создать такой драйв, что атмосфера зала в тот момент казалась наэлектризованной. Физическая ущербность никак не влияла на качество музыки: Чик с такой силой отбивал ритм на своих барабанах, что инструменты приходилось приколачивать к полу! Особенно лихо исполнял оркестр динамичную тему самого Чика Уэбба — «Stomping at the Savoy».11 мая 1937 г. четыре тысячи любителей свинга были свидетелями «битвы оркестров» Бенни Гудмена и Чика Уэбба в танцевальном зале «Savoy» на Ленокс-авеню в Гарлеме. Еще пять тысяч человек оставались снаружи и не желали расходиться, несмотря на то, что «битва» продолжалась несколько часов. Полиции пришлось оцепить обе сцены. Возбужденная толпа ревела, свистела и была в полном исступлении, а пожарная команда была наготове, потому что часто во время таких «сражений оркестров» джазмены доводили зрителей до состояния истерии. Уличное движение в квартале, где располагался танцзал, было перекрыто.