История экономики Дальнего Востока

А нужда в этом была, мало сказать, жизненно важной, она была просто смертельной. Чтобы избавиться от вечной опасности со стороны Орды и тевтонов, чтобы отодвинуть границы на юге до Черного моря и восстановить древние границы Киевской Руси на западе, необходимо было включить как военные, так и дипломатические механизмы решения международных конфликтов. Но если каждому Али-паше и каждому папскому нунцию всучать по нескольку сороков соболей, то где же столько сороков наберется? Восток Азии скоро истощился. Уже к XVIII веку он давал в несколько раз меньше драгоценной пушнины, чем в предыдущее столетие.

Пушным цехом страны стала зона деятельности Российско-Американской компании. А ведь это отнюдь не открытие двадцатого века, что доллар может выполнять свои функции только при наличии авианосца. Служить гарантом российской экономической деятельности на Дальнем Востоке могла только сильная военно-морская база. После Охотска и до Владивостока такой базой был Петропавловск-Камчатский.

Охотск угас после того, как передал эстафету Петропавловску, точно так же как угас Петропавловск, передав эстафету Николаевску и Владивостоку.

Пробуждение экономической активности коренного населения

Поначалу пушнина поступала в казну как обязательная дань местного населения русским властям - ясак. Постепенно, однако, в межнациональные отношения внедрялись экономические формы товарообмена. Но прежде чем покупать товар, надо привыкнуть к его употреблению, только после чего он и становится необходимым. Соприкоснувшись с цивилизацией, местные жители вскоре стали страдать от нехватки продуктов, о необходимости которых они раньше даже не подозревали. В 1896 году поручик А.В. Олсуфьев, командированный приамурским генерал-губернатором С.М. Духовским в Анадырскую округу, пришел к выводу, что "9/10 ввоза в эту бедную страну составляют продукты, в которых раньше инородец не ощущал надобности" (12)

"Чайная голодовка считается самой тяжелой после недохода рыбы, - писал о коряках в 1925 году В.К. Арсеньев, - на третьем месте стоит хлеб, а потом все остальное" (13) Но Н.В. Слюнин высказывается еще категоричнее: чайная голодовка не на втором, а на первом месте (14) Удивительно быстро чай покорил "храбрых и независимых дикарей Сибири".

И все же впереди шел табак. У Григория Новицкого, ссыльного соратника гетмана Мазепы, можно встретить упоминание о пристрастии остяков к куреву. Особенно большую роль сыграл табак в покорении чукчей.

Никакой силой не удавалось присоединить к империи "немирных инородцев", всего-то насчитывавших десять-тринадцать тысяч человек и никогда не собиравших более чем трехтысячное войско.

За полтора столетия "усмирений", перемежавшихся относительно спокойными периодами, в результате эпизодических прямых торговых контактов с русскими и постоянных косвенных - через юкагиров, коряков, чуванцев, тунгусов - чукчи заразились самой страшной болезнью цивилизованного мира, возбуждаемой вирусом потребительства. Они познали многое такое, без чего уже не смогли больше обходиться. Самым желанным товаром для них стал табак.

Единственным сортом, признаваемым оленеводами и охотниками Северо-Востока Азии, равно как и их чадами с домочадцами, был так называемый черкасский листовой табак - крепчайший горлодер, от первой же затяжки которого даже заядлого курильщика охватывал неудержимый кашель. Чтобы как-то смягчить шоковое воздействие, туземцы разбавляли самосад древесной корой и закладывали его крошечными порциями в свои маленькие трубки. Но более слабым зельем они пренебрегали. И как знать, не оттого ли Чукотка стала частью Российской империи, что конкуренты наших соотечественников - американцы - не нашли в своем гораздо более широком ассортименте товаров ничего даже отдаленно похожего на черкасский горлодер...

Миссионеры, потерпев полное поражение в попытках христианизации северных дикарей, нашли короткий путь к сердцу закоренелых язычников. Тем, кто соглашался креститься, обещали табак. За этот товар чукча готов был продать душу дьяволу.

Путешественники описывали совершенно анекдотические обряды приобщения чукчи к таинству Христовой веры. Раздетого язычника окунали в ледяную купель. Посчитав дело сделанным, новообращенный возмущался требованию повторить это удовольствие. Чтобы согреться, он принимался бегать по морозу с возгласами: "Давай табак, давай табак!" Ему так невтерпеж хотелось закурить, что даже одеться было недосуг. По прошествии некоторого времени чукча готов был креститься второй, третий раз, лишь бы получить причитающееся вознаграждение.

Узнали аборигены вкус сахара. С.П. Крашенинников был свидетелем первого знакомства богатого коряка с необычной "солью". Изумившись чрезвычайной сладости, туземец загорелся желанием отвезти маленькую щепотку жене, но не удержался и съел ее сам по дороге. Впрочем, жена так и не поверила ему, что есть на свете продукт слаще голубицы, толченой вместе с корнями сараны и оленьим жиром.