История елочной игрушки, или как наряжали советскую елку

В начале ХХ века в производстве елочных украшений в России преобладало кустарное и полукустарное производство с сильными традициями патриархально-семейного уклада171. Обычно оно носило семейный, потомственный характер, когда производством занималась вся семья, а трудовые навыки передавались от поколения к поколению. В кустарном производстве игрушек и украшений – стеклянных, деревянных, лепных, мастичных – традиционно было задействовано много женщин и детей. Так, по подворной переписи 1894–1895 годов основная часть «работников» в возрасте до 13 лет трудилась в промыслах «недоходных», куда как раз традиционно и относились ложкарный, игрушечный и другие «прикладные» промыслы172. Многие дети обретали навыки одевальщиц – кустарей, которые одевали кукол, разрисовщиков и сборщиков бус («нанизывателей камушков на проволоки»), «тесальщиков» и «буравщиков» (они тесали клинышки, буравили дырочки) начиная уже с 7−8-летнего возраста. Один из таких юных мастеров впоследствии вспоминал: «Скучно, бывало, станет… режешь, режешь. Урвешь минуту и для отдыха вырежешь лодочку или там птичку. Конечно, стукнут за это»173.

Известный художник-игрушечник Н.Д. Бартрам так описывал работу кустарей-«одевальщиц»: «У маленького окошечка, за столом, две девочки, мать и бабушка. На столе яркие куски тарлатана, марли, коленкора, цветной бумаги, золотые и серебряные бордюры. Грудой лежат детали ˝скелеток˝: туловища, ноги, руки. Нет ни швейной машины, ни ниток. Все делается ˝на клею˝. Быстро смазываются кусочки коленкора и раз, раз – ножки и ручки прикреплены к туловищу: не успеешь оглянуться – приклеены панталошки, шляпка и платье из торчащего тарлатана, последний мазок кисточкой по кукольной талии, и на ней пояс из золотого бордюра. Куколка готова!.. Смешная она, но уж очень небрежно сделана. Говорю об этом, а мне в ответ: “Сам видишь, кто работает. Вот этой 8, а этой 10”»174.

Труд кустарей был тяжел и вреден. Обычно они жили в том же помещении, где и работали. Вентиляция отсутствовала. При производстве стеклянных изделий стены изб были покрыты толстым слоем сажи, а воздух пропитан запахом гари и свинцовыми испарениями; при производстве лепной и мастичной игрушки помещение наполнял тяжелый, влажный воздух, идущий от сушилок, запах порошковой краски или пыль от кнопа – состриженной с сукна шерсти, которой обсыпали готовую игрушку175.

Накануне Первой мировой войны елочные украшения изготовлялись как в частных семейных мастерских, так и в мастерских с небольшим количеством наемных рабочих, а также в артелях, в которые начали объединяться мастера-игрушечники.

Ситуация с русской елочной игрушкой чуть улучшилась с появлением в Подмосковье (в Марьиной Роще) кустарного промысла по производству елочного картонажа, «русского» не только по происхождению, но и по содержанию (герои русских народных сказок, лесные звери и птицы и пр.). Как вспоминала дочь художника Н.Д. Бартрама, «Марьина роща в Москве была известна своими мастерами, изготовлявшими сезонный товар: Дедов Морозов из ваты, хлопушки, орехи с сюрпризами к елке». Бартрам делал рисунки бумажных костюмов для этой мастерской – там были наряды пьеро, пьеретты, девочки-крестьянки, мухомора и др. Затем эти костюмы укладывались в огромные хлопушки, которые продавались в магазине Кустарного музея Московского губернского земства176.

Колоритных персонажей русского сказочного мира для елки производила также Сергиево-Посадская земская учебно-показательная мастерская, открытая в 1891 году, где давние традиции изготовления деревянной кустарной игрушки, восходящие, по преданию, еще к XIV веку (якобы сам основатель Троице-Сергиевой лавры преподобный Сергий выделывал простые деревянные игрушки и оделял ими приходивших к нему крестьянских детей)177, были применены для изготовления игрушки елочной. Село Богородское, входившее в число вотчинных владений Троице-Сергиевой лавры, уже в XVII веке было известно игрушечным резным промыслом, сложившимся в самостоятельном виде к концу XVIII века. В XIX веке игрушки резались в Богородском, а раскрашивались в Сергиеве. Производимые здесь деревянные резные и расписные елочные украшения «шли ходко» через Кустарный музей в Москве и Склад кустарных изделий в Петербурге, а несколько позднее – накануне Первой мировой войны – успешно экспонировались на международных выставках в Париже (1904), Льеже (1905) и Милане (1906), неоднократно – на Лейпцигской ярмарке. По содержанию это были изображения животных, сказочные персонажи, бытовые образы. Таким образом, в основе русской кустарной елочной игрушки лежали навыки и традиции русского народного кустарного промысла. Такая елочная игрушка была оригинальна и самобытна, но «недостаток техники затруднял воплощение идеи: фигурам придавались орнаментальные формы с сохранением лишь общей идеи предмета»178, они были даны «во фронтальном положении, неподвижны, массивны, не расчленены, окрашены в один-два цвета», отделка деталей оставалась «условной и символичной»179.