Хатори обвил его своими холодными руками; мужчина прижался вплотную, и Ёшино к своему великому удивлению заметил, что сердце Тори отбивало такт более сильный и быстрый, нежели его собственное.
Парень затаил дыхание, прислушался к мелодии сердца, когда немного погодя Тори укусил его за шею, будто бы намекая на то, что не в силах больше терпеть.
— Ты ч...!
Хатори пососал нежную кожу, медленно провел языком по длинной шее, от чего Ёшино откинул голову назад, и, уткнувшись в твердую грудь, подставил кадык. Хатори лизнул впадинку под шеей и поднялся вдоль горла до подбородка.
Жар разлился по всему телу, и Ёшино задрожал.
— Чиаки, - лизнув завиток ушной раковины, он прожег Ёшино пристальным взглядом в отражении зеркала.
— Ха-ах! — неумышленно застонал Ёшино, ощутив ласковое касание шершавого языка в ухе.
Наконец Ёшино попал в плен как глаз Хатори, так и его железных тисков.
— Нравится? Чиаки... если не сбежишь сейчас, потом не отпущу, — выдвинул он ультиматум.
Однако у парня так пересохло в горле, что он не мог выдавить из себя ни слова, не говоря уже о просьбе остановиться. Объятия начали ослабевать, однако Ёшино посмотрел в зеркало на друга с досадой.
— Э-это... поздно, чего уж там...
— ... Спасибо.
После этих слов Хатори резко повернул Ёшино, чтобы видеть выражение его лица и по непонятной парню причине опустился перед ним на колени.
— Держись, — мужчина приказал ему взяться за раковину, и он, хоть и недоумевая, послушался; затем Тори одним рывком опустил мокрые, приклеившиеся к коже джинсы вместе с трусами.
— То-Тори?! — Хатори не обратил внимания на удивленный возглас и взял член парня в кольцо сжатых пальцев.
— Ты здесь такой холодный. Не бойся. Сейчас согрею тебя.
— А?..
Сперва Ёшино не до конца вник в то, что сказал друг, зато со всей остротой осознал, когда его член скрылся во рту у Хатори.
— !!!
Ёшино никогда не прибегал к услугам секс-индустрии, да и ни одна из девушек, с которыми встречался, не делала ему минет. Мысли пребывали в абсолютном хаосе от полнейшей растерянности и стыда, но все же тело его, как и обещал Хатори, сразу же начало согреваться.
— О...ах!..
Хатори ни на секунду не усомнился начет того, что делать с его мужской плотью и плавно скользнул языком по ее поверхности. Сжав трепещущие бедра Ёшино, мужчина лизнул основание члена, пососал головку, после чего уперся кончиком языка в маленькое отверстие.
— Ах!..
Одни лишь хлюпающие звуки и учащенное дыхание наполнили стены тесной ванной комнатушки. Впервые Ёшино доставляли столь непревзойденное удовольствие, он изо всех сил хватался за край раковины.
Густое, тягучее ощущение истомы окутывало, дурманило, опьяняло, но Ёшино как-то умудрился подавить очередной стон. Хатори, тем не менее, не собирался на этом останавливаться, умышленно доводя парня до исступления; он плотно сомкнул губы и потер пальцами затвердевший член.
Бешеное сердцебиение громогласно раздавалось в ушах. Ёшино ощутил, как внутри накапливается сперма, а вот когда ей суждено выплеснуться, - вопрос времени.
— Пусть...пусти...
— Все в порядке. Расслабся, — лаконично посоветовал Хатори и вновь взял в рот эрегированную плоть, чтобы продолжить чувственно забавляться с Ёшино, который был уже почти на пределе. Хатори крепко сжал его и неистово отсосал, намеренно доводя друга до оргазма.
— Ух! А!.. Тори!.. Хватит...
Ёшино запустил пальцы в жесткие волосы Тори, предприняв отчаянную попытку отстранить от себя его голову, однако потерпел фиаско, так как парализованное наслаждением тело было ему неподвластно — руки не слушались, и ему не удалось устоять перед натиском Хатори. Почувствовав свое преимущество, Тори начал сжимать головку члена поочередно то, усиливая, то умеряя хватку, что заставило Ёшино приблизиться к пику блаженства.
— Нет, ах ... А-АХ!.. — Протяжная судорога свела тело Ёшино, и он кончил прямо Хатори в рот.
Сознание отключилось в упоительном удовлетворении, но... вид Тори, глотающего сперму, моментально привел его в чувства.
— Что это ты сейчас глотнул?!.. – Ёшино испуганно схватил мужчину за плечи и хорошенько встряхнул его. Тори же выглядел вполне удовлетворенным, вытирая рот тыльной стороной ладони.
— Это твое.
— Выплюнь! Сейчас же выплевывай!
— Зачем?
— Что значит "зачем"?.. Оно же грязное!!!
— Все, что связано с тобой, не может быть грязным. И потом, тебе ведь понравилось?
— Ха? А... ну... это ...
— Вот и отлично.
— ...!
Как только Ёшино подумал об этом, тотчас улыбка превратилась в напряженный оскал.
— Прости, я также уже на пределе.
— А?