История Ёшино Чиаки.

– А было ли НАСТОЛЬКО важно находиться ТАК близко, чтоб ее запах перекинулся на тебя?! Я слышал, что ты «уступил» и начал с ней гораздо чаще видеться, более того, ты совсем не против такого расклада, разве не так?

Он так разнервничался, что не мог остановить слова, которые то и дело вылетали изо рта.

– Ёшино!

Повышенный тон Хатори заставил Ёшино вздрогнуть.

Ёшино замолчал, а Хатори спокойно спросил:

– Я с тобой встречаюсь, не так ли?

– ... Кто знает?

– Ты уже забыл, что я тебе признался?

– Я помню! Само собой! Но ты ничего не говорил насчет, того, что мы встречаемся!

– Разве это не очевидно и без моих слов?!

– Нет! Как же я могу считать тебя своим любовником, если мы с тех пор ничего такого не делали?!

– Ёшино...

Наконец, Хатори потерял дар речи; мужчина не знал, как унять раздраженного до глубины души Ёшино, который трещал без умолку. Ёшино не смог выдержать взгляд Хатори и отвел глаза.

«Какого черта я несу?!»

Когда в воздухе повисла тишина, Ёшино остыл, но затем стыд медленно наполнил его душу. Последняя реплика прозвучала так, словно он раздосадован тем, что они не ведут себя как любовники.

«Может, я ревную?..»

Вероятно, именно поэтому он так разозлился на вечеринке. Его бесило то, что остальные люди окружали Хатори, а Ёшино хотел, чтобы он принадлежал только ему одному.

Осознав это, Ёшино покраснел до корней волос. Он смущенно отвернулся к столу, чтобы Хатори не увидел волнение, отразившееся на его лице.

– ... Как бы там ни было, мы должны поработать над раскадровками. Хватит бессмысленных разговоров, давай лучше поспешим и доведем все до победного конца.

Когда он схватил свое перо и склонился над раскадровкой, Хатори продолжал молчать. Тишину, которая, казалось, будет длиться целую вечность, нарушил мягкий голос Хатори:

– ... Прости.

– Что?

– Я не имею права критиковать тебя, так как сам навязал тебе свои чувства.

– Тори...

Ёшино поднял голову, когда услышал робкий голос Хатори. Он посмотрел искоса на мужчину, чьи плечи поникли, а голос потерял былую непоколебимость.

– Правда такова, что я не размышлял о том, что будет после того, как я признаюсь, так как никогда не планировал посвятить тебя в эту тайну. Поэтому сейчас я совсем не знаю, как вести себя, когда мы остаемся наедине дома или на работе. Я, правда, очень сожалею, что не уделял тебе внимания, ссылаясь на занятость.

– ... Ну, думаю, это и моя вина тоже...

Кроткие извинения Хатори обезоружили Ёшино. Он присмирел; казалось, будто бы весь его былой запал сошел на нет.

– Нет, ты не виноват. Разве не приносит неудобство то, что тот, кого ты считал другом, признался тебе в любви? Достаточно того, что ты до сих пор хорошего мнения обо мне.

– ...

– Ичиносэ-сэнсэй – одна из авторов, которыми я дорожу, однако у нас уж точно нет романтических отношений. Что касается моей улыбки, то это чистой воды притворство из вежливости. И наконец, можешь спать спокойно, потому что она совсем не в моем вкусе.

– Не в твоем вкусе, говоришь...

Он был потрясен прямолинейностью Хатори. Пока Ёшино недоумевал, Хатори повел дальше, выкладывая все карты:

– Ичиносэ, так сказать, «гвоздь программы» в нашем журнале, поэтому я не мог пренебречь ею. Главный редактор приказал мне сопровождать ее, не более того. Я должен был раньше все толком объяснить тебе.

– Нет, все в порядке...

Чистосердечное признание успокоило чувства Ёшино, разбушевавшиеся минуту назад. Более того, он расслабился и перестал злиться. Затем Хатори неуверенно произнес:

– Тебе... больше Янасэ нравится, да?

– ЧЕГО?

Этот немыслимый вопрос заставил его глупо вскрикнуть. Он не понимал, почему Хатори сделал такой вывод.

– Ты всегда обращаешься к нему первым делом, не так ли? Ты пошел выбирать вечерний костюм вместе с ним, тогда как я тоже мог составить тебе компанию.

– А ты не мог раньше сказать об этом...?

– То же самое с вашей поездкой на горячие источники. Я не был в курсе, что вы двое едете, пока Янасэ не промолвился; как ты догадываешься, я был в шоке.

Хатори глубоко вздохнул. Ёшино впервые видел друга таким уязвимым, поэтому он совсем растерялся и не знал, как себя вести.

– Пр-прости. Я думал, ты был по уши в работе...

– Я догадываюсь, что ты беспокоишься обо мне, но я не уверен на все сто, понимаешь? У меня нет художественных способностей, хотя я очень хочу помогать, когда у тебя полный аврал. Я знаю, что бесполезен, когда дело касается рукописей, но то, как ты полагаешься на Янасэ, честно говоря, убивает меня.

– ...

Он совсем не догадывался, что Хатори переживает из-за этого. Нет, он даже не потрудился проанализировать поведение друга.

«Значит, Хатори волновался точно так же, как и я...»

Пока Ёшино молчал, не в состоянии выдавить из себя ни слова, Хатори самоуничижительно усмехнулся:

– Он сказал мне: «Ты прямо из кожи вон лезешь, чтоб продлить сроки сдачи, ты даже навещаешь его, но в итоге останешься у разбитого корыта, потому что ты навязываешься ему». Это, конечно же, правда. Во время дедлайнов, всегда, когда нахожусь рядом, я то и дело давлю на тебя, да?