История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III

Произвол центрального правительства вызвал протест малороссийского казачества, которое в остальном было далеко не дружелюбно к евреям. От имени «войска запорожского по обе стороны Днепра» гетман Даниил Апостол обратился с челобитной в Петербург, моля о допуске на малороссийские ярмарки разъездных торговцев-евреев, ввиду их коммерческой полезности. Ответ на это прошение можно найти в указе, изданном Верховным Тайным Советом в 1728 г. от имени императора Петра II, еще несовершеннолетнего. Один из его пунктов звучит так:

Евреям разрешается временно посещать малороссийские ярмарки для торговых целей, но им разрешается продавать свои товары только оптом, а не в розницу, по локтям и по фунтам. Деньги, полученные от продажи этих товаров, должны быть использованы для покупки других товаров. Ни в коем случае им не дозволено вывозить из Малороссии за границу золотые и серебряные деньги... [Постоянное] проживание евреев в Малороссии запрещено в силу указа предыдущего, 1727 года.

Таким образом, незаконно депортированные евреи теперь «милостиво» получали право временного посещения ярмарок. Более того, даже это право было ограждено суровыми ограничениями, вроде запрещения розничной торговли и принуждения к оставлению в стране денег, вырученных за свои товары, с целью уравновешивания ввоза и вывоза.

В 1731 году этот акт «милости» был распространен на Смоленскую губернию, а через три года у властей была вырвана еще одна концессия. Представители «Пограничной Слободской губернии», нынешнего харьковского правительства, ходатайствовали перед русским правителем о разрешении приезжавшим на ярмарки евреям продавать свои товары не только оптом, но и в розницу, «локтями и фунтами», в ввиду того, что «в слободских полках дельцов мало, а торговля их неудовлетворительна». Императрица Анна удовлетворила просьбу в 1774 г. В том же году привилегия относительно розничной торговли евреев на ярмарках была распространена на всю Малороссию по ходатайству ее христианских жителей.

Но эта лавина «милостей» и «привилегий» — частичное восстановление грубо попранных прав — вдруг прекратилась, и за ней последовал ряд жестоких репрессий. Это изменение было вызвано боязнью москвичей перед евреями, традиционным страхом русского народа перед призраком «еврейского обольщения». Произошло событие, достаточное, чтобы вселить ужас в сердца людей со старомосковскими представлениями. Вышеупомянутый откупщик Смоленска Борух Лейбов, который и после изгнания продолжал пересекать запретную польско-русскую границу, имел случай, во время своего пребывания в Москве, вступить в тесный контакт с отставным капитаном флота Александром Возницыным и «соблазнить его». Возницын, имевший обыкновение рассуждать на религиозные темы, изучал Библию под руководством своего друга-еврея, и у него открылись глаза. Он понял, что библейское учение о едином Боге несовместимо с догматами греческой церкви и с культом икон, в котором он был воспитан. Возницын убедился в истинности иудаизма и, приняв решение принять иудейскую религию, решил бросить вызов трудностям и опасностям, связанным с таким шагом. Он отправился в городок Дубровну, в Могилевскую губернию, под Смоленск, где родился сын Боруха Лейбова, чтобы пройти там церемонию обрезания и принять принципы и обычаи иудаизма. Стало известно об обращении Возницына, и капитан вместе со своим учителем Борухом предстали перед судом. Они были перевезены в Петербург и переданы благоговейной «Канцелярии тайно-инквизиторских дел».

Обвиняемых предали суду, где они сознались в своих «преступлениях». Возницын признал, что принял «еврейский закон» и произносил «хульные слова против Святой Церкви», а Борух Лейбов признался, что он «совратил» Возницына с пути греческого православия. Кроме того, Боруха обвинили в том, что он «вместе с другими евреями» настраивал простонародье Смоленска в пользу иудейской религии, а также в оскорблении словом и делом местного русского папы Авраамия, в связи с установлением еврейской синагоги в селе Зверовичи. Последние преступления, однако, в дальнейшем не расследовались ввиду того, что обращения Возницына было достаточно для вынесения Боруху смертного приговора. Инквизиционный суд поспешил огласить свой приговор, опираясь на «статут» царя Алексея Михайловича. Доклад Сената вызвал в 1738 г. Высочайшее постановление, постановляющее, что «их обоих [ Возницына и Боруха ] казнить и сжечь, дабы иные невежественные и безбожные люди, видя сие, не отвратились от Христианского закона, и такие обольстители, как вышеупомянутый еврей Борух, не посмели увести их от христианского закона и обратить в свои законы». Аутодафе состоялось в Петербурге, на площади, в присутствии большого скопления зрителей, 15 июля 1738 года.