История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III

В течение двух лет дело Бейлиса давало пищу для дикой антисемитской кампании, которая велась среди так называемых высших классов, на улицах, в печати и в Государственной Думе. Судебный процесс, состоявшийся в Киеве в октябре 1913 г., должен был увенчать успехом преступный замысел, вынашиваемый министром юстиции и черносотенцами, но ожидания правительства не оправдались. Несмотря на тщательно подобранный состав суда, состоявший из судей-антисемитов, представляющих корону, и присяжных присяжных, невежественных крестьян и горожан, поверивших в легенду о ритуальном убийстве, Бейлис был оправдан, и власти сочли невозможным добиться вина на евреях.

Раздраженное неудачей, правительство отомстило либерально настроенным интеллигентам и газетчикам, которые своей агитацией против гнусной клеветы вырвали добычу из рук черносотенцев. Десятки судебных дел были возбуждены не только против редакторов и корреспондентов газет, но и против Санкт-Петербургской коллегии адвокатов, принявшей резолюцию, протестующую против метода, избранного Щегловитовым в процессе Бейлиса. Нашумевшее дело против столичных адвокатов было рассмотрено в июне 1914 года, за месяц до объявления мировой войны, и закончилось обвинительным приговором двадцати пяти адвокатам по обвинению в «агитации против правительства».

За три года до мировой войны возникла новая опасность для иудаизма, на этот раз исходившая из Польши. Чрезвычайная напряженность национального и религиозного чувства поляков, усиленная политическим гнетом, которому они подвергались более ста лет, в частности, руками русской деспотии, в последнее десятилетие была направлена против Евреи. Экономический прогресс, достигнутый евреями в двух промышленных центрах русской Польши, в Варшаве и Лодзи, вызвал бойкотную агитацию. Польские антисемиты провозгласили лозунг «Не покупайте у евреев!», направляя клич именно против «литваков», т. е. сотен тысяч русских евреев, которые в течение последних десятилетий были преимущественно способствовало экономическому развитию этих двух центров. Прикрытием, под которым велась эта агитация, был чисто польский национализм: русские евреи якобы, с одной стороны, «обрусели Польшу», а с другой стороны, обвинялись в противоположной тенденции, в самоутверждении. как представители отдельной еврейской национальности, со своей прессой и общественной организацией, отказывающейся сливаться с польским народом.

Антисемитское движение в Польше, начавшееся вскоре после революции 1905 г., приняло необычайные размеры в 1910-1911 гг., когда бойкот превратился в свирепый экономический погром, достигший своего апогея в 1912 г., во время избирательной кампании в IV имперскую думу. Еврейские выборщики Варшавы составляли большинство и, следовательно, имели возможность послать в Думу депутата-еврея. Тем не менее, из соображений национальной восприимчивости поляков, которые настаивали на том, чтобы послать в качестве представителя польского капитала одного из «своих», христианина, евреи были готовы принять польского кандидата при условии, что последний не был антисемитом. Однако, когда польский избирательный комитет, игнорируя чувства евреев, выдвинул антисемитского кандидата Кухажевского, евреи отдали свои голоса польскому социалистическому кандидату Ягелло, который провел выборы. Такое отношение евреев вызвало бурю негодования среди высших слоев польского общества. Началась антиеврейская кампания, отличавшаяся необычайным ожесточением, и в печати и на улицах евреев прозвали «бейлисами», отголосок легенды о ритуальном убийстве, породившей такие ужасы в древней католической Польше. Экономический бойкот велся с неимоверной яростью, и в ряде городов и деревень трусливые враги евреев, опасаясь открытого нападения на них, поджигали еврейские дома, в результате чего во многих случаях гибли целые семьи. пламя.

Фурор Полоника принимал все более и более опасные формы, так что в начале мировой войны, в 1914 году, почти вся польская нация, от «прогрессивных антисемитов» до клерикалов, подняла оружие против евреев. Из этого вооруженного лагеря доносился дерзкий боевой клич: «На берегах Вислы нет места двум национальностям», тем самым приговаривая к смерти два миллиона польских евреев, считающих себя частью еврейского, а не польского нация. Из этой почвы национальной ненависти выползла змея страшной «военной клеветы», которая в первый год войны залила польское еврейство реками крови. Над истекающим кровью телом еврейского народа объединились польский и русский антисемитизм. Совершались ужасы за ужасами, перед которыми древняя летопись еврейского мученичества меркнет и становится незначительной.

* * *