История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III

После смерти Франка, наступившей в 1791 году, его секта стала распадаться, и поток даров в пользу Оффенбахского общества постепенно прекратился. После безуспешных попыток привлечь сектантов наследница Франка, Ева, оказалась запутанной в долгах и, преследуемая кредиторами, умерла в 1816 году в Оффенбахе. Франкисты, оставшиеся в Польше, хотя внешне были католиками, оставались верными «Святому Господу» до дня его смерти. Долгое время они породнились между собой и были известны в Польше под именем «неофитов». Но мало-помалу они слились с католическим населением, постепенно теряя характер секты, и, наконец, были полностью поглощены своей польской средой.

5. Возникновение хасидизма и Израиль Баал-Шем-Тоб

Франкизм оказался могилой саббатианства, превратив его мечтательный мистицизм в мистификацию, а его возвышенный мессианизм в эгоистичное желание избежать еврейских страданий через нелояльность к иудаизму. Это было крайне негативное, материалистическое движение, которое игнорировало самые благородные стремления и самые искренние стремления еврейской души. Потребность в углубленном религиозном сознании, которую не смогли удовлетворить формальности раввинизма, как никогда оставалась жива среди еврейских масс. Эта потребность должна была породить позитивное религиозное движение, которое находилось в гармонии с традиционными представлениями еврейского народа.

В духовной жизни польского еврейства все более и более обострялось различие между двумя его этнографическими группами — северо-западной, литовско-белорусской, и юго-западной, польско-украинской. На северо-западе безраздельно господствовала раввинистическая схоластика, а каста ученых, окаменевших в идеях талмудической Вавилонии, была определяющим фактором в общественной жизни.

Талмудическая наука, — замечает современный литовский еврей, впоследствии знаменитый философ Соломон Маймон, — составляет у нас главную цель образования. Богатство, физическая привлекательность или дарования любого рода, хотя и ценятся людьми, по их оценке не идут ни в какое сравнение с достоинством хорошего талмудиста. Талмудист имеет первое право на все должности и почетные посты в обществе. Всякий раз, когда он появляется на собрании, все встают перед ним и ведут его на первое место. Он доверенное лицо, советник, законодатель и судья простого человека.

Иначе обстояло дело на Подолии, Галиции, Волыни и вообще во всем юго-западном крае. Здесь еврейские массы были гораздо дальше оторваны от источников раввинистического учения, освободившись от влияния талмудистов. Если в Литве сухая книжность была неотделима от богобоязненной жизни, то на Подолии и Волыни она не удовлетворяла религиозные влечения простого человека. Последний нуждался в верованиях, более простых для понимания и обращенных скорее к сердцу, чем к уму. Он нашел эти верования в каббале, в мистических и мессианских учениях, в саббатианстве. Он даже позволил себе увлечься учениями, которые в конечном счете оказались неортодоксальными и ниспровергающими дух иудаизма. С крушением тайного саббатианства, которое было полностью скомпрометировано франкистами, исчез последний блуждающий огонек мессианства, манивший наощупь еврейские массы. Необходимо было заполнить созданную таким образом душевную пустоту и дать новую пищу неудовлетворенным религиозным стремлениям. Эту задачу взял на себя новый хасидизм («Учение о благочестии»), созданный Бештом, продуктом малоизвестного подольского еврейства.

Исраэль Баал-Шем-Тоб (сокращенно БеШТ) родился около 1700 г. на границе Подолии и Валахии в небогатой еврейской семье. Потеряв родителей в раннем возрасте, о нем заботились некоторые его благотворительные горожане, которые отправили его в еврейскую школу, или хедер, для изучения Талмуда. Учение хедер не привлекало мальчика, наделенного впечатлительным и мечтательным нравом. Исраэль часто прогуливал занятия, и его не раз обнаруживали в соседнем лесу, заблудившимся в долах. В конце концов на мальчика поставили диагноз «плохой случай» и исключили из школы. В возрасте двенадцати лет Исраэль, столкнувшись с необходимостью зарабатывать на жизнь, стал помощником учителя, а чуть позже получил должность синагогального привратника. В своем новом достоинстве Бешт вел себя довольно странно. Днем он спал или притворялся спящим, а ночью, оставшись один в синагоге, усердно молился или читал душеспасительные книги. Окружающие смотрели на него как на чудака или маньяка. Тем не менее он упорствовал в своем курсе. Он все глубже и глубже погружался в тайны Практической Каббалы, изучал «манускрипты Ари», которые переходили из рук в руки, и знакомился с искусством творить чудеса с помощью каббалистических заклинаний.