Читаем История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том II полностью

Глава 39

Древние скептики, средняя и новая академии

Древние скептики

В философской системе Пиррона, основателя школы скептицизма, как и в системах стоиков и эпикурейцев, теория подчинялась практике, хотя между этими учениями существовала и принципиальная разница. В то время как стоики и эпикурейцы считали науку или положительное знание средством достижения душевного покоя, скептики стремились достичь того же самого, отрицая знание и с недоверием относясь к науке.

Пиррон из Элиды (ок. 360 – ок. 270 до н. э.), который, как говорят, сопровождал Александра Македонского в его походе в Индию, создал свою теорию, опираясь на идеи Демокрита о чувственных качествах, релятивизм софистов и гносеологию киренаиков. Он учил, что человеческий разум не способен постичь внутреннюю сущность вещей (мы не можем «схватить» ее): мы можем знать вещи только такими, какими они являются нам. Одни и те же объекты кажутся различными разным людям, и мы не можем знать, чье мнение правильное, ибо любому утверждению можно противопоставить обратное утверждение, которое будет не менее справедливым. Поэтому мы не можем быть ни в чем уверены до конца, и мудрый человек – тот, который воздерживается от окончательных суждений. Вместо того чтобы утверждать: «Это так», надо говорить: «Мне так кажется» или «Вполне возможно».

Тот же скептицизм и вытекающее из него недоверие к суждению распространялись и на практическую жизнь. Ничто не может само по себе быть уродливым или прекрасным, правильным или ложным, или, по крайней мере, мы не можем ни в чем быть уверенными – все внешние вещи в нашей жизни совершенно индифферентны. Цель жизни мудреца заключается в том, чтобы достичь душевного покоя и постараться сохранить его. Это верно, что даже мудрый не может избежать действия и устраниться от жизни, но он должен придерживаться наиболее вероятных мнений, традиций и законов, помня, что абсолютная истина недостижима.

Диоген Лаэртский сообщает нам, что Пиррон высказывал свои философские взгляды в устной форме, и мы знаем о них только благодаря произведениям его ученика Тимона из Флиунта (ок. 320–230 до н. э.), которого Секст Эмпирик называл «толкователем учения Пиррона». Тимон сочинил «Силлы» – пародию на Гомера и Гесиода, в которой он высмеял всех греческих философов, за исключением Ксенофана и самого Пиррона. Согласно Тимону, нельзя доверять ни чувственному восприятию, ни разуму. Поэтому мы должны с подозрением относиться ко всем суждениям, не позволять себе верить ни одному теоретическому утверждению, и тогда мы сможем достичь истинной атараксии или невозмутимости.

(Цицерон, очевидно, не знал, что Пиррон – скептик, и считал его скорее моралистом, который проповедовал и практиковал безразличие ко всем внешним проявлениям жизни. Вероятно, что сам Пиррон не создал теории скептицизма, но, поскольку он не оставил письменных произведений, мы ничего не можем утверждать с уверенностью.)

Средняя Академия

Платон утверждал, что объекты чувственного восприятия не являются объектами истинного знания, но он был далек от скептицизма, ибо целью его диалектики было достижение истинного и точного знания о вечном и устойчивом. Однако во Второй, или Средней, Академии проявилось скептическое течение, направленное главным образом против догматизма стоиков, но выраженное также в терминах универсального. Так, Аркесилай (314–240 до н. э.), основатель Средней Академии, известен своим высказыванием, что он ни в чем не может быть уверен – даже в том, что он ни в чем не уверен. В этом он опередил даже Сократа, который «знал, что ничего не знает». Аркесилай, подобно последователям Пиррона, относился с недоверием к суждениям и призывал воздерживаться от них. Пытаясь обосновать свою позицию по образцу и методу Сократа, Аркесилай избрал объектом критики гносеологию стоиков. Ни одно представление не имеет гарантий объективной достоверности, ибо мы можем быть субъективно уверенными, даже когда наши представления объективно логичны. Поэтому ни в чем нельзя быть уверенным.

Новая Академия

1. Основателем Третьей, или Новой, Академии был Карнеад Киренский (214/212 —128 до н. э.), который сопровождал стоика Диогена во время его дипломатического посольства в Рим в 155 году до н. э. Будучи последователем скептика Аркиселая, он учил, что знание недостижимо и что критериев истины не существует. Полемизируя со стоиками, он утверждал, что не может быть такого чувственного представления, рядом с которым нельзя было бы поставить ложного представления, неотличимого от истинного, приводя в пример сны, которые, будучи нереальными, кажутся спящему истинными, а также галлюцинации и видения. Следовательно, впечатления чувств ненадежны, и разум не может их исправить, как думали стоики, поскольку они сами утверждали, что понятия формируются на опыте.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Маршал Советского Союза
Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?

Дмитрий Тимофеевич Язов , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Альтернативная история / Попаданцы / История