История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания

Такого рода материю Аристотель именует первоматерией, которая есть нечто во всех отношениях неопределенное, неограниченное, всеобщий субстрат, чистая потенция, которая в действительности никогда не существует отдельно от какой-либо формы, но скрывается за всеми видимыми формами, как возможность, В ней лишь заложена возможность стать вещью. И лишь после того как эта материя реализует свою форму она становится действительной вещью. Оформленную материю Аристотель называет последней материей.

Форма, напротив, обусловливает всевозможные действительные свой- ства, всякое конкретное образование. Но при своем различии материя и форма соединены нераздельно, предполагают друг друга.

В этом соотношении формы и материи определяющей является первая: действительность, т. е. форма, по Аристотелю, первичнее возможности, т. е. материи. Так, находящийся в чреве матери человеческий эмбрион представляет собой лишь материал для будущего человека, в нем лишь заложена возможность стать человеком. Эмбрион обладает возможностью полностью реализовать свою форму, что и происходит в момент его появления на белый свет. Только с полной реализацией формы, т. е. с момента рождения человеческий эмбрион из возможности становится действительностью, действительным человеком, обретшим свою суть, являющейся общей для всех людей. Форма, суть человека — одна и та же у всех людей, различие между ними лишь в материи, которая индивидуализирует людей. В этом смысле материя, по Аристотелю, есть принцип индивидуализации.

Форма, действительность первее возможного, материи как во временном, так и логическом смысле, поскольку действительность — та цель, для достижения которой существует возможность. Различие между возможностью и действительностью приводит Аристотеля к выделению ступеней существования: существование возможности («бытие в возможности») и существование действительности («бытие в действительности»), ибо ясно, что объект, осуществившийся по отношению к своему состоянию до, обладает способностью стать другим, т. е. перейти в состояние после. Так, каменная глыба, вырубленная из скалы, находится в состоянии осуществления по отношению к тому временному моменту, когда она была еще частью скалы, и в состоянии возможности по отношению к дому, который может быть выстроен из нее.

С введением нового промежуточного бытия — «бытия в возможности» — Аристотель получил возможность обращать внимание не только на то, что вещь есть в своей сущности, но и на то, что с ней может быть или не быть, «приключиться» или «не приключиться», на ее акциденции. То есть акциденции есть выражение потенциального бытия: того, что существует лишь в возможности, того, что еще нет, но может существовать в действительности. «Если же элементы существуют в возможности, — замечает Аристотель, — то вполне допустимо, чтобы ничего сущего не было. В самом деле, бытием в возможности обладает и то, чего еще нет: ведь возникает то, чего нет, но не возникает то, бытие чего невозможно»[307]. И наоборот: «сущее в возможности может и не быть [в действительности]»[308].

Таким образом, «бытие в возможности» не отделено непроходимой пропастью от действительного бытия. Оно включает лишь то, что способно реализоваться в действительности. Можно сказать, что потенциальное бытие — это «царство теней» еще не родившихся вещей, но могущих родиться путем придания им формы, т. е. сути бытия.

Для перехода из одного состояния существования к другому необходимо внешнее воздействие, действующая причина. Иными словами, помимо формальной и материальной причин, необходима еще и движущая причина. Всякий переход от возможности к действительности подчиняется движущей причине. И если всякий изменяющийся объект, всякое становление нуждается в источнике движения, то весь мир в целом нуждается в некотором Перводвигателе как источнике вечного движения. Этот Перво- двигатель, вызывающий изменения, сам остается неизменным, неподвижным, 5 является чистым действием. А если он есть чистое действие, рассуждает далее Аристотель, то он нематериален, ибо материальность всегда включает в себя возможность измениться. Таким нематериальным Перводвига- н телем и оказывается Бог. Бог есть первая причина движения, начало всех I начал, причина всех причин.

Бог Аристотеля является движущей, действующей причиной потому,

I что он служит и конечной, целевой причиной. Форма есть не только сущность вещи, но и ее внутренняя цель и вместе с тем та сила, которая осуществляет эту цель. Всё возможное стремится к своему осуществлению,

¹ вся материя стремится к форме, к бытию, к благу как завершению и осуществлению конкретной потенции, ее энтелехии. Поэтому форма является конечной целью, к которой стремится всё существующее. Природа действует бессознательно, по какому-то внутреннему стремлению к цели.