История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания

Однако «ангельский доктор» переосмысливает эти важнейшие категории аристотелизма, как и рассмотренные выше пары категорий, в теологическом духе, наполняя их новым содержанием. Материя как потенция уже не существует извечно, как у Аристотеля, а оказывается созданной богом из ничего, а потому из первичной становится вторичной, производной. Возможность присуща ей не по природе, а вложена в нее творцом и только благодаря ему переходит в действительность. «Перводвигатель» Стагири- та, не имеющий ничего общего с трансцендентной сущностью, отождествляется Фомой с христианским богом и превращается в «чистый акт»[431], который является источником всякого осуществления потенции. Стало быть, любое изменение бытия как переход из возможности в акт имеет свой конечный источник в божественной силе. Таким образом, Бог является у Фомы перводвигателем потому, что в нем ничто не находится в состоянии возможности, а он весь — абсолютный акт. «…первая сущность (Бог. — И. Ш.)₉ — подчеркивает в этой связи Фома Аквинский, — необходимо актуальна и никоим образом не потенциальна. Хотя для каждой 5 единичной вещи, переходящей от возможности к действительности, потенция по времени предшествует актуальности, но по сущности актуальность первее потенции… Бог есть первая сущность. Поэтому невозможно, н чтобы в Боге была хоть какая-нибудь потенциальность»⁵⁴.

I Завершая рассмотрение томистской метафизики, можно в целом Можно сказать, что все категории метафизики Аристотеля Фома переосмысли- I вает таким образом, что они лишаются научного характера и в них вкла- ! дывается теологическое содержание.

4.6. Философия схоластики

ц

После смерти Фомы Аквинского в средневековой философии возни- | кают оппозиционные направления, прямо или косвенно полемизировавшие против томизма. Основными оппонентами томистской философии выступили члены францисканского ордена, опиравшиеся на августиниан- скую традицию. Самыми известным среди них были Роджер Бэкон (1214- 1294), Иоанн Дунс Скот (1265/1266-1308) и последний философ Средневековья и схоластики Уильям Оккам (1300-1349/1350).

4.6.1. Философия Р. Бэкона

Миросозерцание Роджера Бэкона, которого уже многие его современники называли «удивительным доктором», формировалось под влиянием, с одной стороны, естественно-научных интересов его учителя Роберта Гроссетеста, с другой — критики им спекулятивной схоластики Парижской школы, последователей аристотелизма Жака Буридана и Николая Бу- ридана, и схоластических спекуляций доминиканцев — приверженцев томизма. Хотя Р. Бэкон был большим поклонником Аристотеля и сам он считал себя чистым аристотеликом, тем не менее основу его мировоззренческих и методологических взглядов скорее составлял платонизм, чем ари- стотелизм. Некоторые исследователи причисляют его к «неоплатонизи- рующим аристотеликам».

Умозрительно-теологической схоластике Р. Бэкон противопоставил свою программу практического назначения знания, с помощью которого человек может укрепить свое могущество. Предвосхищая научнотехнократическую утопию своего однофамильца Фрэнсиса Бэкона — основателя новоевропейской эмпирической науки, «удивительный доктор» нарисовал научно-техническую картину будущего человечества, составными элементами которой выступают суда, летательные аппараты, управляемые человеком, технические приспособления, позволяющие человеку передвигаться по дну рек и морей и др.

В качестве основного средства преодоления умозрительно-теологической схоластики и развития практического знания Бэкон предложил замечательный анализ им препятствий, стоящих на пути к истине[432] [433], учение об опыте и свою энциклопедию наук.

По мнению «удивительного доктора», существуют четыре предрассудка («величайших препятствия») к постижению истины. Основной предрассудок он связывает со склонностью «неразумной толпы» апеллировать к жалким и недостойным, сомнительным авторитетам; второй — со следованием традиции, тому, что уже стало привычным; третий — с доверием к мнению «несведущей толпы»; и, наконец, четвертый — с собственным невежеством, скрываемым под маской показного всезнайства. И только преодолев эти препятствия, стоящие на пути к истине, человек может встать на путь разумного постижения мудрости.

Для разумного познания истины существуют два способа — доказательства и опыт. Хотя доказательства (аргументы) и приводят ум к правильному заключению, но только экспериментальное (опытное) подтверждение устраняет всякое сомнение. Стало быть, одних («голых») доказательств, доводов недостаточно для постижения истины, они должны сопровождаться опытом, ибо на нем замыкается всякое знание, «без опыта ничего нельзя познать в

^ 56

достаточной мере».