История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания

По его мнению, основное содержание тотемизма образуют два закона, выражающиеся в двух важных запретах табу: 1) не убивать животного тотема; 2) закон экзогамии: члены одного и того же тотема не должны вступать друг с другом в половые отношения, следовательно, не могут также вступать между собой в брак. Этот последний строго соблюдаемый дикарем запрет свидетельствует о его боязни инцеста, которую Фрейд истолковывает как типичную инфантильную черту и удивительное сходство с душевной жизнью невротиков: первый сексуальный выбор мальчика ин- цестуозен, направлен на запрещенные объекты — мать и сестру. Открытый первоначально в системе психоанализа комплекс невроза отношения к родителям Фрейд переносит затем и на дикие народы, которые чувствовали угрозу в своих ийцестуозных желаниях.

В результате этой замены Фрейд приходит к следующему объяснению возникновения тотемизма. Если животное-тотем представляет собой отца, то оба главных запрета тотемизма, образующие его ядро, — не убивать тотема и не пользоваться в сексуальном отношении женщиной, принадлежащей к тотему, — по своему содержанию совпадают с обоими преступлениями Эдипа, убившего своего отца и взявшего в жены свою мать, и с обоими первичными влечениями ребенка, недостаточное вытеснение которых составляют основу всех психоневрозов. Таким образом, заключает Фрейд, тотемистическая система произошла из условий Эдипова комплекса. Для подтверждения правильности этого вывода основатель психоанализа обращается к рассмотрению особенностей тотемистической системы, или так называемой тотемистической релетии.

Первую значительную составную часть тотемистической системы образует тотемистическое пиршество. Самой древней формой жертвы была жертва животного, мясо и кровь которого поедались вместе — богом и верующими. В этом акте жертвоприношения, в котором каждый участник получал свою долю в трапезе, происходило соединение верующих с их богом. Такое жертвоприношение было общественным торжеством, праздником целого клана. Жизнь жертвенного животного ценилась так же высоко, как и жизнь самих членов клана. Священная мистерия смерти жертвы оправдывалась тем, что только этим путем можно установить священную связь, соединяющую участников жертвенной трапезы между собой и с их богом. Эго жертвенное животное и было древним животным-тотемом, примитивным богом, убийством и поеданием которого члены клана утверждали свое бого- подобие. Именно в этом периодическом умерщвлении и поедании тотема Фрейд видит значительную составную часть тотемистической религии.

Тотемистическое пиршество, по мнению основателя психоанализа, это одновременно и шумнейший радостный праздник, когда дается воля всем влечениям и разрешается удовлетворение всех их, и печаль по поводу смерти жертвенного тотема. Чем можно объяснить эту амбивалентность чувств? Праздничное настроение Фрейд объясняет тем, что члены клана восприняли в себя священную жизнь, носителем которой является субстанция тотема. А для объяснения печали по поводу смерти животного- тотема Фрейд обращается к дарвиновской гипотезе о первичном состоянии человеческого общества, согласно которой жестокий ревнивый отец, приберегающий для себя всех самок, изгоняет подрастающих сыновей. В один прекрасный день изгнанные братья соединились, убили и съели отца и положили таким образом конец отцовской орде. Жестокий праотец был, несомненно, образцом, которому завидовал и которого боялся каждый из братьев. В акте поедания они осуществляют отождествление с ним, каждый из них присвоил себе часть его силы. Устранив отца, утолив свою ненависть и осуществив свое желание отождествиться с ним, сыновья должны были попасть во власть усилившихся нежных душевных движений. Это приняло форму раскаяния, возникло сознание вины, совпадающее с испытанным всеми раскаянием.

Из сознания вины возникли два основных табу тотемизма, с которых, по Фрейду, начинается нравственность. Первый запрет — не убивать животное-тотем — основан всецело на мотивах чувства и с ним Фрейд связывает право тотемизма считаться первой попыткой создания религии. Второй же запрет — запрещение инцеста — имело мощное практическое основание, так как он послужил основой социальной организации. Дело в том, что если братья и заключили союз для того, чтобы одолеть отца, то по отношению к женщинам каждый оставался соперником другого. Каждый, как отец, хотел овладеть ими для себя, и в борьбе всех против всех погибла бы социальная организация. Стало быть, братьям, если они хотели жить вместе, не оставалось ничего другого, как установить инцестуозный запрет, благодаря которому все они одновременно отказались от желанных женщин, ради которых они прежде всего и устранили отца. Этим они спасли социальную организацию.