История философии: Запад-Россия-Восток. Книга 1: философия древности и средневековья

На второй ступени ум усматривает следы божественного произволения в действии самой познавательной способности. После этого ум-дух обращается внутрь себя, сначала в своем естественном состоянии (третья ступень), затем — преображенный благодатью (четвертая ступень). Пятая и шестая ступени ведут к непосредственному умосозерцанию единства Божественного бытия и троичности Бога. Чувство, которое стремится вызвать Бонавентура, — это чувство восхищения или изумления. По мере прохождения этапов богопознания чувство изумления нарастает. Его предельной точкой является состояние, когда человеку в едином акте созерцания даны бытие Бога и троичность его, и тут же он видит, как эти высочайшие, непостижимые для человеческого ума совершенства соединены с человеческой плотью, можно сказать, прахом земным, в человеке Иисусе Христе. В этой высшей точке восхождения ум целиком сливается с предметом своего созерцания. "Когда наш ум во Христе, Сыне Божием ... созерцает нашу собственную человечность, столь чудесно возвеличенную и столь несказанно соединенную с божественным; и когда он видит одновременно в одном и том же первое и последнее, высшее и низшее, окружность и центр, Альфу и Омегу, причиненное и причину, Творца и творение, т.е. “свиток, исписанный внутри и снаружи” (Иезек. 2, 10), — тогда наш ум достигает наконец совершенного объекта. Здесь, на шестой ступени, как в шестой день, он достигает с Божией помощью совершенного просвещения. И нет ничего большего, нежели этот день покоя, когда, выходя из себя в экстазе, человеческий ум оставляет всякое усмотрение, находя упокоение ‘от всех дел, которые делал’ (Быт. 2, 2)” [6, VI, 7].

Достижение человеком этого состояния безмолвия ума означает потерю им своей партикулярности. В этот момент, как свидетельствует Бонавентура, происходит как бы отождествление человека с Иисусом Христом на его земном пути. Человек, достигший этого, больше не нуждается в лестнице, по которой он поднимался к Богу, и он может отбросить ее. Теперь уже не нужно и созерцание. “Совершая этот переход, надлежит оставить все интеллектуальные операции, всю полноту любви в едином порыве устремить к Богу и преобразоваться в Него” [6, VII, 4]. Свои слова Бонавентура подкрепляет авторитетом Дионисия. „Твердо держась пути мистических созерцаний, оставь и чувства, и действия ума, все вещи видимые и невидимые, все существующее и несуществующее, и сколь возможно возвратись, обнаженный от знания, к единению с Тем, Кто выше всякой сущности и знания. Ибо только безмерным и абсолютным, из себя самого и из всего сущего, исступлением чистого ума, все оставивший и ото всего отрешенный, ты поднимешься к сверхсущественному сиянию божественного мрака”

В символическом познании разум неотделим от веры; он не имеет собственной, автономной области и предмета исследования. В основе акта познания, согласно Бонавентуре, всегда лежит акт веры. Без помощи свыше, без откровения, разум не способен найти путь к истине. Поэтому Бонавентура отрицает автономию философского знания. Хотя между философией и теологией и есть различие, но развести их, обособить друг от друга нельзя. Истины философии, познаваемые в “естественном” свете разума, не имеют внутренней цельности и завершенности, поскольку они ничего не говорят о Творце, являющемся Первопричиной всех вещей, действующем и проявляющемся в бытии каждой вещи. Цель и назначение философии, рационального познания в целом сугубо вспомогательная: быть посредниками в деле восхождения души к Богу. “В том плод всех наук, чтобы созидалась вера, прославлялся Бог, воспитывались нравы” [7, р. 26].

Глава 3. РАЦИОНАЛИЗМ СХОЛАСТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ

1. КОНЦЕПЦИИ ЗНАНИЯ В СРЕДНЕВЕКОВОМ ПЛАТОНИЗМЕ И АРИСТОТЕЛИЗМЕ