История Финляндии. Время Екатерины II и Павла I

В делах внутренней и внешней политики опа старалась иметь своим образцом и руководителем русского гения — Петра Великого. Несомненно, что её Величество, как выразился де-Линь, «нашло в мастерской Петра Великого некоторый запас строительного государственного материала». Екатерина им разумно воспользовалась. Как у него, польза России являлась её первой политической заповедью. Имя Петра действовало на нее обаятельно. — Портрет его находился на её письменном столе и красовался на её табакерке. В её присутствии нельзя было дать неодобрительного отзыва о великом преобразователе России. Присоединением Курляндии и приобретением Крыма она продолжала политику Петра. Полагаем также, что и Елизавета Петровна во многих отношениях значительно облегчила начинания Екатерины.

Россия прочно заняла место великой державы и стала в военном отношении считаться первоклассной в Европе; кроме того, даже по признанию англичан, она являлась очень почетным «морским государством». Фридрих II в 1770 г. называл ее страшным могуществом, от которого через полвека будет трепетать вся Европа, а кн. Безбородко в копце своей политической карьеры говорил молодым русским дипломатам: «не знаю, как будет при вас, а при нас ни одна пушка в Европе без позволения нашего выпалить не смела».

Но, перевернув страницу, мы увидим иную картину. Тут нас поражает невежество чиновников, не имевших иногда ни малейшего понятия о законах, низкий нравственный и умственный уровень духовенства, безграмотность вельмож, широкий разврат, повальное взяточничество.

Нравы екатерининского времени приходится признать неудовлетворительными. Князь Щербатов, служивший при дворе Екатерины II, историограф и публицист, человек образованный и патриот с твердыми убеждениями, собрал в сочинении «О повреждении нравов в России» свои воспоминания, наблюдения и размышления о нравственной жизни русского общества XVIII в. Нарисованная им картина мрачна; «плачевное состояние, о коем токмо должно просить Бога, чтобы лучшим царствованием сие зло истреблено было».

Будучи еще великой княгиней, Екатерина писала: «противно христианской вере и справедливости делать рабами людей: они все рождаются свободными». — Изучая западных законодателей, Екатерина давно теоретически осуждала крепостное право. — Для облегчения крепостного состояния почва была подготовлена отменой обязательной службы дворянства. И, тем не менее, она ничего не сделала для искоренения этого великого зла. Она любила красивые слова и положения философов, но их идеи не проникли во все её существо, не увлекли ее, она для них ничем не жертвовала. Крепостным людям принадлежала только их душа, все остальное помещику. В законе крестьянин-кормилец «или шляхетский подданный» оставался «мертв». Екатерина писала против рабства, но закрепостила вольную Малороссию. Крепостное право достигло при ней своей кульминационной точки. Уничтожила пытку, но тайная канцелярия процветала. Екатерина любила просвещение, но Новиков, распространивший первый луч его, перешел из рук Шешковского в темницу, Радищев был сослан в Сибирь. В 1775 году Екатерина лишь секретно объявила всем губернаторам и губернским канцеляриям свою волю о свободе вероисповедания.

«Правосудие, — говорит H. М. Карамзин, — не цвело в сие время... Екатерина дала нам суды, не образовав судей, дала правила без средств исполнения... Чужеземцы овладели у нас воспитанием; двор забыл язык русский; от излишних успехов европейской роскоши дворянство одолжало... Екатерина — великий муж в главных соображениях государственных — являлась женщиной в подробностях монаршей деятельности, дремала на розах, была обманываема; не видала, или не хотела видеть многих злоупотреблений...».

Во внутренних делах многое было начато и брошено не доделанным на полпути. «Я умела только начинать, ничего не доводя до конца». По-другому её признанию: у неё не было системы.

К концу царствования Россия почти не знала других денег, кроме меди и ассигнаций. Серебра в казначействе было так мало, что заходила речь о перечеканке в монету столовых сервизов государыни.

Политические замыслы Екатерины были обширны: она мечтала изгнать турок из Европы и восстановить греческую империю, предоставив её корону своему внуку Константину. — Слава её побед звонко пронеслась по Европе, как и вести о роскоши её двора и высоких её личных качествах. Царствование Екатерины — блистательный период в русской истории. Россия была высоко поднята ею во мнении Европы. Но эта слава, эти победы, этот блеск стоили дорого государству; они расстроили её финансы и истощили народонаселение рекрутскими поборами.

Душа Екатерины была многообъемлющей, как её царство; на все она откликалась, но не глубоко. Ум её не был творческим. Нет сомнения, что Екатерина желала добра России, но у неё не оказалось, как у Петра В., в достаточной мере непреклонной энергии, не было беззаветной преданности идее. И в конце концов государство превращалось в пьедестал личной её славы.