История Финляндии. Время Екатерины II и Павла I

Интересно отметить, что риксдаг 1789 г. имел свой отзвук в России. Известный историк и писатель кн. М. М. Щербатов составил речь, каковую могли бы произнести шведские дворяне, после взятия их собратьев под стражу. В этой речи отразилось тогдашнее воззрение русских на поведение Густава, на войну и пр. В уста шведского дворянства кн. Щербатов, между прочим, влагает следующие заявления: в монархе похвальна твердость, но она должна быть основана на правосудии. Достойно стремление монарха защитить свое отечество, если оно «действительно опасность претерпевает». Между тем известно, что Россия снарядила свой флот против турок, что границы её были открыты, так как остались без войска, а крепости — неснабженными нужными припасами. Короче, — «не видим мы, чтобы Россия какие неприятельские умыслы против Швеции имела». Король упомянул о короне Густава Адольфа, которую носит. По этому поводу кн. Щербатов не без поучения замечает о желательности, чтобы с этой короной связывались набожность, верность данному слову, сохранение древних дворянских прав и т. п. — Лишение же дворян свободы лишает их также и совета. Если за обнаружение мыслей следует тюрьма, то ясно, что в риксдаг пришли не живые люди, а «мертвые тела». Король, по новому закону, предоставил своему личному усмотрению объявление войны. Кн. Щербатову это не нравится, и он написал: «Воззри хотя на новых твоих союзников, на турок; и там султан без дивана ни войны не начинает, ни мира не заключает». В подобном же роде сделаны указания и по другим действиям Густава.

Новая революция Густава III прошла благополучно. Цель была достигнута, но какой ценой? Заговор дворян, во главе которого стали фанатики гр. Риббинг, Горн и Анкарстрём, потребовал крови. Смертоносная пуля 16 марта 1792 г. была местью дворянства за Акт Соединения и Безопасности.

IX. 1790 г. Сухопутные стычки. Красная Горка. Выборгская бухта. Второй Роченсальм.

По окончании кампании 1789 г., войска расположены были на зимних квартирах. Им нужен был отдых и покой, надлежало восстановить здоровье, обмундироваться; но в то же время предстояло принять рекрут, внушить им требование дисциплины и наскоро передать важнейшие правила военного искусства. Этого мало. Приходилось огородиться от неприятеля и кордонами, и укреплениями, строить суда, подвозить провизию. Удовлетворить всем подобным условиям было не легко, особенно в Финляндии, где жилища были редки и тесны, где почва оказалась истощенной, дороги испорченными. Финский залив не обеспечивал фланга, так как он замерзал настолько, что по его льду можно было перевозить орудия до апреля месяца.

Особенно страдали части, оставленные на передовых постах. Прежде всего их донимала цинга. На границе в маленьких избушках помещалось от 15 до 20 человек. Караулам приходилось иногда проходить по 20-30 верст, по 7 и 8 суток не раздеваться и не снимать оружия. Госпитали переполнялись больными; бывали случаи, когда на одного врача приходилось до 200 больных. Для надзора к госпиталям приставлялись солдаты, унтер-офицеры, писаря, цирюльники, офицеры. В то же время имелись начальники, которые опасались доводить госпиталь до совершенства, дабы он не полюбился солдату. В нашей армии 9 июня 1790 г. насчитывалось около 12 тысяч больных.

Записки С. А. Тучкова дают яркую картину той обстановки, в которой порой приходилось жить и работать тогда русским воинам. «Наш отряд, — пишет он, — командирован был к пограничной деревне (Пютискирхе). Там ему пришлось остаться три дня, в ожидании дальнейших приказаний, без всякого продовольствия. Две тысячи человек довольствовались одними грибами».

Нужно было возвести на острове Роченсальме батарею в двенадцать орудий. Назначили офицера, дали ему рабочих и мастеров. Когда батарея была готова, на остров прислали батальон пехоты, и он прожил там с конца октября до половины декабря (1789 г.) в лагере, почти не имея зимней одежды. На острове не было никакого жилища. Свирепствовала стужа. По вечерам разводили огромный костер, и около него офицеры вели свои разговоры, а солдаты пели песни и сказывали сказки.

В наших войсках было не мало иностранцев. Им отдавали всякое предпочтете. С ними советовались, их указаниями руководились. Между тем нередко можно было обойтись собственными силами. У острова Роченсальма затонула, взятая у шведов, шебека. Посоветовались с адмиралом Валле. Он предложил выписать для этого из Англии мастеров и механиков. Но позвали купца Сторонкина, торговавшего съестными припасами, и он извлек затонувшую шебеку из воды. «В предприятии о построении батареи» на Роченсальме повторилось нечто подобное. Основанием батареи должна была послужить гранитная скала, сглаженная волнами настолько, что в ней не держались ни земля, ни дерн. Тем не менее капитан артиллерии Тучков исполнил эту работу.