История Финляндии. Время Екатерины II и Павла I

«Солдаты голодные, — писал Стедингк королю (27 июня 1788 г.); более бродяги, чем солдаты, и более русские, чем шведы (готовы изменить)». «Это неслыханно: собрать большое войско, не приняв предварительно мер для прокормления его», — жаловался генерал-лейтенант Пипер. В письмах встречались сетования на недостаток в хлебе, мундирах, фураже. — Граф Мейерфельд предупреждал короля, что если солдаты не будут удовлетворены необходимым, то трудно поддержать дисциплину. «Те, которые уверяли ваше величество в том, — писал Стедингк, — что флот и войско находятся в хорошем состоянии, обманывали вас».

Кажется, наибольшее число жалоб раздавалось на неполучение жалованья. От безденежья одинаково страдали как шведские офицеры, так и солдаты. Войска часто оставались без жалованья и суточных денег. — Государственное казначейство выдавало иногда ассигновки, но деньги куда-то исчезали. Главный интендант П. Б. Пипер и сам король, в письмах к Армфельту, постоянно жаловался на недостаток в деньгах и скудость сделанных присылок. Подобные же жалобы высказывались и теми начальниками, которые раньше него побывали в Финляндии, например Мейерфельдом, полковником Стедингком и друг. Офицеры в отряде Стедингка за шесть месяцев не получали жалованья, а солдаты — за пять; мясо выдавалось лишь в праздники; в Саволаксе солдаты кормились преимущественно хлебом и водой. Никакой солдат в мире, — прибавлял Стедингк, — кроме разве русского, не в состоянии терпеливо переносить столько неудач и лишений». «Я не могу извлечь солдата из его квартиры, где он кое-как кормится около крестьян и боится погибнуть с голода в лагере».

Надо полагать, что не всегда эти жалобы были достаточно основательны; некоторые из них необходимо отнести на счет требовательности и каприза шведских войск. К. Экман, сравнивая содержание своих и русских нижних чинов, приходил к заключению, что у шведского солдата, «каждый день Рождество», ибо ему выдавали мясо, горох, свинину и кашу. Иногда, во время форсированных маршей, вероятно, не успевали подвозить провиант, задерживалась выдача денег и. т. и. Все это неизбежно при походах. И надо полагать, что войска более страдали от спекуляций комиссариата, чем от нерадения короля, иначе враги короля воспользовались бы жалобами войска и выступили с обвинениями на риксдаге. Однако, они молчали.

Впрочем Г. М. Армфельт, смело высказывавший свои мысли и чувства королю, часто жаловался на военную администрацию и злоупотребления интендантства. «Я убежден, что все это верно, — сказал Густав III, — но я также убежден, что то же самое происходило бы при каком угодно начальнике комиссариата».

Герцог Карл, осматривая крепость Свартгольм, видел, как половина гарнизона парадировала мимо него по глубокой грязи без обуви.

Портан упоминает о том, что финские резервы, которые в 1788 г. употреблялись в Свеаборге, Свартгольме, да и в армейском флоте, большею частью умерли от наготы и от худого присмотра; остальных отправили домой больными; они сами умирали или заражали весь край опустошительным кровяным поносом, который финский народ потому и называл reservi-tauti (резервная болезнь).

Печальные ошибки обнаруживались, кажется, во всем. Приобрели негодные мортиры, обозные лошади оказались изморенными, фурейтов не было, у крестьян наблюдалось плохое настроение. «Крестьяне, — пишет Армфельт своей жене, — за свои подводы ни эре не получали с 1788 г.; мне неприятно выказывать строгость против граждан, имеющих на своей стороне право».

Лазареты не были достаточно оборудованы. Многое в них Г. М. Армфельт находил «варварским». В Иёнчёпингском полку в начале 1790 г. оставалось не более 200 чел., способных воевать; недостаток лекарств и фельдшеров, плохая пища и пр. умертвили в нем до 400 чел.

Денег у шведов не хватало несмотря на то, что они пользовались поддельной русской монетой. Граф Мусин-Пушкин прислал пятаки, коими шведы платили за провоз артиллерии, «сказывая, что взяты на российских кораблях». При проверке пятаков на монетном дворе, они оказались «не нашего стемпеля» и видно было, что давно готовились.

«Оставалось все исправлять мужеством, — писал Стедингк, — дабы Россия «не прогнала нас палками, как это случилось сорок шесть лет назад». «Держитесь как можно лучше и живите как можно веселее», — ответил Густав на мартовское письмо Стедингка 1789 года.

По отзыву русского очевидца, С. Апраксина, шведы в зимнее время 1789-1790 гг. содержали свои батареи в хорошем состоянии. Зимние их квартиры были просторнее наших. Шведские войска расположились в длину вплоть до Тавастгуса; финские войска были отправлены к местам их обычных стоянок. Плоше охранялся Свеаборг, в котором, между прочим, квартировал Померанский полк, на верность которого мало можно было положиться.

Население некоторых финляндских городов — Або, Гельсингфорса и Экенеса — занято было постройкой судов.

Во время войны 1788-1890 г. часть крестьян Выборгской губ. оказывали всякое содействие войскам Густава, давая им нужные советы и доставляя продовольствие.