История Финляндии. Время Екатерины II и Павла I

Русские ушли с места боя, но шведы не в состоянии были их преследовать, утомленные усиленной греблей, ночными передвижениями и упорным сражением. «Победа досталась сама собой, — пишет в своем дневнике участник боя, швед Силлён, благодаря нашему численному превосходству и сюрпризу — стрельбе холостыми зарядами на большом расстоянии».

Шведам достались три больших разбитых наших судна, до 10 судов было сожжено и т. д., всего мы потеряли до 26 судов. Убитых у нас было 65 человек, а всего выбыло из строя 242 человека. «При нашем слизовском деле, — писал граф Салтыков, — на его канонерских лодках всего по 40 и 30 зарядов находилось, да и то нагружать стал, когда неприятель показался»... В другом письме к тому же графу Безбородко наш главнокомандующий заявил, что у шведов едва ли не 186 судов. «Каким же способом было Слизову с 60 или 70 судами драться. Однакож и тут их прогнал; но недостаток в зарядах последовал, а неприятель, увидя сию слабость, и жестоко наступать стал, что и дало ему поверхность».

Слизов выполнил свою задачу: он временно задержал и наступление большой флотилии, и десант шведов. Он сильно озадачил короля, лично стоявшего во главе шхерной флотилии, спас Фридрихсгам и изменил весь ход последующих военных действий.

И тем не менее, кто на Руси знает имя этого доблестного героя Петра Борисовича Слизова? Он не оставил по себе блестящего и громкого воспоминания потому, что дело 4 мая 1790 г. не увенчалось победой, а мы не умеем разглядеть высокого подвига в славном исполнении долга, когда оно заканчивается отступлением. И в отступлениях иногда кроется высокий героизм. Отступление Слизова относится к подобным редким героическим подвигам и государственным заслугам. Современники старались не предавать гласности дела под Фридрихсгамом, так как оно обрисовывало многих в крайне невыгодном свете и служило укором их воинской беспечности и недостаточной разработки плана кампании. Тогда предпочитали сохранять молчание о подвиге Слизова, но летопись наших дней должна громко возвестить о нем, дабы потомство воздало должное славной памяти своих доблестных предков.

После сражения, король прислал своего адъютанта требовать сдачи крепости Фридрихсгама. Но было уже поздно. Пока шел бой в заливе, комендант Фридрихсгама, полковник фон-Эк, послал гонца к генералу Нумсену и к вечеру на выручку крепости явился Елецкий полк. Комендант мог теперь уже держаться. Слизов, кроме того, не терял дорогого времени. Он запрудил вход в гавань лайбами, а свои суда поставил под защиту крепостных орудий. «Если крепость будет сдана, — сообщал он в Выборг, — то у меня все готово, чтобы сжечь флотилию до последнего судна».

«В (швед.) флоте наблюдалось общее веселье; не менее радовались в главной квартире, — пишет очевидец капитан Силлён (Sillén). Довольство короля не поддается описанию простого пера». Он решил выбить медаль в ознаменование успеха и роздать ее всем участникам дела. Он находил победу наиболее совершенной, какую в состоянии указать история и сомневался, в состоянии ли Императрица будет оспорить ее, когда ни единая доска неприятельского флота не миновала рук победителей. — Особенно довольный собой, он воображал, какой шум по этому поводу подымут газеты Стокгольма. Несколько раз он выразил желание хоть на мгновение попасть в Стокгольм, когда туда прискачет курьер с вестью победы.

Шведы пытались 9 мая взять Фридрихсгам и уничтожить наши суда. Три часа продолжалась их бомбардировка, но успеха она не имела; два осадных орудия, подвезенных к правому флату крепости, разрушили их планы.

О том, что делалось в Фридрихсгаме, очевидец С. А. Тучков рассказывает следующее: Слизов собрал военный совет; он состоял из коменданта, начальника артиллерии (оба немцы) и офицера Тучкова. «Гарнизон у меня есть, — сказал Слизов, — а действовать артиллерией, надеюсь я, найдет способ г. капитан Тучков». «Пушки стоят на валу, — сказал начальник артиллерии, — но нет материи для зарядов. Я несколько раз требовал материю, но мне ничего не отвечали». Капитан Тучков послал людей во все лавки брать бумагу, полотно и всякую тонкую материю, а всех женщин заставил шить узкие мешки. Жители все это исполнили с большой поспешностью. Когда явились шведы, орудия стреляли. Правда, наша собственная артиллерия причинила нам более вреда, нежели неприятели. Орудия разрывались, лафеты ломались и в результате: 25 убитых и 75 раненых.

Вместо того, чтобы настойчиво осадить город, шведы отплыли. Некоторые из генералов Густава III шутя говорили, что Его Величество «много почитает Фридрихсгамских дам, и не хочет пугать их, атакуя в правду город. Итак, Фридрихсгам в другой раз чудным образом был спасен». Шведы много раз приступали к делу с хорошим планом, говорит современник, но никогда не имели терпения довести его до конца. ..

Капитан Виргин (Virgin), руководивший 9 мая шведами, вернулся к королю, показал ему свою рану и своего изуродованного ядром рулевого: его ноги оставались на месте, а туловище перевалилось за борт. Несчастный подавал еще признаки жизни.