История Финляндии. Время Екатерины II и Павла I

Штальмейстер Иосиф Маршал, — проезжавший по Эстерботнии и Саволаксу в 1769 г., — из разговоров с местными купцами в Вазе узнал, что многие жители, сманенные русскими, убегали в Россию. «Эмигранты уезжали не столько из-за нужды, как из-за вознаграждений, которые русские эмиссары обещали всем, кто пожелает поселиться в России». А. Ф. Шёльдебранд указывает, что отличительной чертой жителей кирхшпиля Кеми, являлся прекрасный рост и привлекательная наружность.

Князь А. М. Вяземский, проехавший по береговой полосе Финляндии в 1782 г., удивлен, что она не только имела достаточно хлеба для пропитания своего населения, но была еще в состоянии отправлять его в Швецию. Его поразила затем редкая честность жителей. В крае не слышно было о воровстве и грабежах по дорогам, хотя-по словам англичанина Кларка — наклонность финнов к преступлениям была значительна, во всяком случае, более чем у лапландцев и шведов.

Князь А. И. Вяземский отмечает необыкновенную нечистоту в Эстерботнии. Здесь замечалась большая бедность, чем в южной Финляндии.

Шёльдебранд отмечает заметное гостеприимство. «Известные или неизвестные путешественники всегда находят радушный прием особенно в пасторских домах, где им иногда предлагают отличное угощение. Народ очень доброжелателен, когда с ним обращаешься ласково, но он никогда не простит оскорбление, и месть его часто бывает кровавая».

В 1791 г. посетили Финляндию два французских эмигранта Фортия де Пилес и Буагелин де Керду. Гельсингфорс, — по их описанию мизерный город, улицы его страшно плохо вымощены. Число жителей доходило до 1000 человек. Но «по правде говоря», на улицах можно встретить столько же коров, как и людей. Князь А. И. Вяземский (в 1782 г.) насчитал в нем от 10 до 12 каменных домов.

Прибавим мимоходом, что в одном из этих путешественников, подымавшихся далеко на север, в Стокгольме узнали Луи-Филиппа — будущего короля Франции. — Революция заставила их временно покинуть родину. Скитаясь по Швеции и Финляндии, они собрали значительный материал для своего издания «Два француза путешествуют по Северной Европе». Их проводником по городу Або был Флемминг — владелец имения Рунагорден, а поставщиком разных сведений о Финляндии и финнах — профессор Портан. По легенде, сохранявшейся на севере, одному из таинственных путешественников колдунья якобы предсказала, что ему суждено носить корону. — Об некотором расположении Луи-Филиппа к северу и известном его отношении к полярным странам свидетельствуют следующие обстоятельства. Будучи королем Франции, Людовик-Филипп в 1838 г. снарядил и щедро поддержал многолетнюю научную экспедицию французских ученых и художников на Нордкап, Шпицберген, Лапландию и Финляндию. Руководителем экспедиции был известный естествоиспытатель Gaimard. И, наконец, одна из последних картин художника Biard’a (1841 г.) представляет Людовика-Филиппа в утлой ладье, плывущей по реке Муонио через бурливую быстрину.

В Вазе, по определению кн. А. И. Вяземского, домов двести, все они маленькие и дурные, все деревянные, в два жилья.

Город Ваза

Борго очень некрасив, а Ловиза «похож на остальные».

Гамле-Карлебю состоял из 5 продольных и 5 поперечных улиц; в нем жило 31 торговец, 328 семейств или всего 3.367 человек. Таможенный доход достигал в 1781 г. до 2027 риксдалеров с вывоза и 2125 риксдалеров с привоза (Ачерби).

«Нюкарлебю самый худший город, — писал Портан Калониусу, — какой мы встретили на всем пути: плохо расположен, плохо выстроен, нет жизни, нет способных торговцев. Маленький же соседний Якобстад, напротив, имел 19 больших и малых судов, из которых 14-15 ходили заграницу.

Брагестад проявлял бойкую торговую деятельность. В нем господствовало единодушие, патриотизм и esprit social, тогда как в Улеоборге царствовал злостный дух, недружелюбие и склонность к тяжбам; «весь этот значительный город не имеет ни одного отправляющегося за границу судна; довольствуются по старому торговлей с Стокгольмом и обиранием народа[5].

В Улеоборге — три верфи; губернатор предписывал соблюдать большую предупредительность по отношению к именитым иностранцам. Число его жителей доходило до 4-х тыс.»

Путешественник заметил, что провинция копировала обычаи столицы, проявляла склонность к игре и роскоши. Свое удовольствие к кому-либо финны выражали тем, что ласково хлопали его по спине.

Город Торнио.

Торнио был ранее других описан Мопертюи (Maupertuis), и это описание сложилось не в пользу города. Торнио представлял ужасное зрелище, когда въезжал в него французский ученый: дома были погребены под снегом, Реомюр опустился до 37°. Итальянец увидел Торнио летом и потому отзывается о нем благосклоннее; в городе насчитывали до 600 жителей. Город имел общественный бульвар и сады, термометр показывал 27° жары. В Торнио небольшое движение, и город красиво расположен.

Або в описании князя А. И. Вяземского (1782 г.) рисуется весьма порядочным городом, имевшим много каменных строений и лавок. Его купечество довольно богато. Город тянулся по сторонам реки, и берега его обложены были камнем.