История Финляндии. Время Петра Великого

Реформы явились личным делом Петра. Главные деятели его времени им не сочувствовали и не были одушевлены верой в их успех. Источник воодушевления реформами лежал в Петре Великом. — Ближайшие его сотрудники адмирал Апраксин, канцлер Головкин, председатель коммерц-коллегии П. Толстой, кн. Меншиков относились к реформам отрицательно. Они исходили из того, что народ был разорен реформами, что преобразования были куплены дорогой ценой, ценой опустошения страны. — Поэтому они после кончины Преобразователя высказались за необходимость вывести полки из уездов и поселить их дальше от крестьян в особых слободах, а офицеров устранить от сбора податей; сотрудники Петра стояли за сбавку подушных денег, за отделение от администрации суда и финансового управления и даже за уничтожение всей петровской провинциальной администрации и за возвращение к порядкам XVII в.; вот почему указами (24 февр. и 15 марта) 1727 г. областная реформа была отменена. Враждебно отнеслись к преобразованиям Петра также верховники, которые уничтожили институт прокуратуры и институт фискалов.

Кто были эти помощники Петра? «Истинные дети воспитавшего их фискально-полицейского государства с его произволом, его презрением к законности и человеческой личности, с притуплением нравственного чувства». Созидать они не могли. Они действовали так, как их учили.

В конце 1723 г. разные недомогания Петра усилились. Но кипучая деятельность не прерывалась. Он задумал коронование своей супруги, в день заключения Ништадтского мира перевез мощи Св. Александра Невского в новую столицу, присутствовал на спуске корабля, ездил водой в Шлиссельбург к празднику «взятия». В роковой день 1 ноября, возвращаясь из Дубков в Петербург в сильную непогоду, заметил бедствующих матросов. Чтобы снять их бот с мели, Петр вошел в воду по пояс и окончательно простудился. История камергера Мопса и Екатерины ускорила жизненную развязку. Царь еще выходил, бывал в церкви, посещал ассамблеи. Но смертельный недуг рос и 17 января он свалил богатыря, заставив его исповедаться, не покидая постели. Царь лишился языка. Ему подали аспидную доску, но когда-то сильная рука не могла уже начертать нескольких букв имени того, кому предназначался престол Империи. Последней воли Петра Россия не узнала. 28 января 1725 г. скончался Великий её Преобразователь.

Замечательно, что при всем своем деспотизме, Петр в народной памяти живет в светлом ореоле. «Петр, как исторический государственный деятель, сохранил для нас в своей личности такую высоконравственную черту, которая невольно привлекает к нему сердце; эта черта — преданность той идеи, которой он всецело посвятил свою душу в течение своей жизни». И эта преданность составляет в нем то высокое качество, которое побуждает нас, мимо нашей собственной воли, любить его личность, оставляя в стороне и его кровавые расправы, и весь его деморализующий деспотизм, вредно отразившийся на потомстве.

Конечно, дальняя дорога на «царскую службу» «в незнаемую» страну шведскую, «ко славному городу Петербургу», вызывала у народа иногда грустные чувства. Но все простил народ, все забыл. Сборник П. В. Киреевского заключает в себе более 200 песен, относящихся к Петру Великому. Одно уже это количество песен, сложенных в его память, свидетельствует о расположении к великому монарху.

Свобода светской жизни была встречена радостно молодежью, особенно женской, и это обстоятельство, вероятно, в известной мере также содействовало сохранению хорошей памяти о Преобразователе.

Замечательно, что первое осуждение Петра раздалось не в России. О. Ф. Миллер в своей речи «об отношении русской литературы к Петру Великому» выдает за положительное, что протест Петровым реформам начался на западе, во французской литературе. Ж. Ж. Руссо в своем «общественном договоре» первый разгласил, что у Петра был «только подражательный гений», что он «помешал своим подданным когда-либо сделаться тем, чем бы они могли сделаться, уверил их, будто бы они то, чем они не могут быть».

При жизни Петра его реформы отстаивались целым рядом панегиристов. После же смерти на защиту его дел выступили Ломоносов, Голиков и многие другие, которые до небес возносили его деяния, самого его величали посланником неба, село Коломенское называли вторым Вифлеемом и т. п. «Бессмертный стихотворцев глас» воскрешает «дела давно минувших дней» и свидетельствует о «сердечных движениях», сопровождающих воспоминания об исторических событиях и лицах. Поэтов, восторженно настраивавших свои лиры при имени Петра, много, и неудивительно. Указанная преданность Петра своей идее, совершенно исключительное его трудолюбие и разносторонность — должны подкупать. «Едва ли во всемирной истории есть другой пример такого решительного, неуклонного преобладания одного нравственного интереса — общего блага своей родины».

Вечная память великому Труженику! Пусть русский народ, по принятому обычаю,