История Финляндии. Время Петра Великого

Каждый след Великого Императора «для сердца русского есть памятник священный». «Счастлив тот», — сказал военный историк Богданович, — «кто говорит о Великом Петре перед русскими. — Его слова, наверное, найдут отголосок в ушах слушателей». Все это ободряет нас, при представлении на суд общества продолжения нашего труда по истории Финляндии. Мы счастливы, кроме того, «счастием исполненного труда» (Карлейль). Но вместе с тем, нас оживляет надежда, что возрастающий интерес к изучению Финляндии побудит некоторых ознакомиться с нашей книгой. Много русской крови пролито в борьбе за обладание Финляндией, почему история ее — своего рода духовное завещание наших предков, внушительный памятник нашего родного прошлого. Петр начал последовательную и настойчивую борьбу за приобретение Финляндии. Описание этой борьбы, которой посвящено настоящее расследование, в известном отношении — историческое обоснование ввода России во владение Финляндией. Наконец, друзья родины и поклонники исторической правды найдут в нашем труде опровержение тех финляндских клевет, которые более столетия тяготеют над русскими властями и скромным героем — нашим солдатом. Наше расследование документально устанавливает, что тех и других совершенно неосновательно клеймили притеснителями и варварами. Во главе оккупационной армии стояли такие светлые личности, требовательные и справедливые начальники, как гр. Ф. М. Апраксин и кн. М. М. Голицын, а войска наши были сдерживаемы строгой дисциплиной и отнюдь не уподоблялись грабителям и притеснителям.

Обосновать все главнейшие части нашего труда архивными первоисточниками мы не имели возможности. Да это и не входило в нашу задачу. Мы задались составлением истории Финляндии от Петра В. до наших дней. И так как в России нет ни одной подробной и научно-составленной истории сего края, то естественно, что нам прежде всего пришлось заняться сводкой всего наличного материала, накопившегося в России, Финляндии и Швеции по указанному периоду. Из имеющегося в обращении материала надлежало для начала отобрать все лучшее и проверенное строгой критикой, и из него составить связный рассказ о событиях и лицах XVIII и XIX ст. Не сведя имевшегося уже материала в научную систему и стройную картину, трудно плодотворно и самостоятельно подробно разрабатывать отдельные периоды финляндской истории. Только по исполнении подобного черного и кропотливого труда, только после подведения указанных итогов, создастся возможность продолжить и углубить исследование по архивным данным.

Тем не менее по наиболее спорному вопросу — о состоянии Финляндии в период великой и малой «разрухи» и об отношениях русских к покоренному населению, — желая добиться правды, мы направились в архивы и по первоисточникам старались восстановить истину в затемненном деле. Сложные и существенные вопросы великой и малой разрухи, конечно, далеко еще не расследованы нами до конца, но то, что мы сказали о них, основано преимущественно на рукописных первоисточниках. Помимо сего, обильные архивные данные разбросаны в разных частях книги. Война 1741—1743 гг., как сухопутная, так и морская, почти сплошь основана на рукописном материале. За возможность сделать последнее мы особенно признательны молодому Императорскому Русскому Военно-Историческому Обществу; оно любезно предоставило в наше распоряжение значительный материал, приготовленный им для печати по названной русско-шведской кампании времени Елизаветы Петровны.

История Финляндии давно написана местными её исследователями, но их трудами приходится пользоваться с большой осмотрительностью в виду того, что у них в крови течет давнишнее, исторически сложившееся, нерасположение к России.

Наиболее беспристрастным из финляндских историков был Ирье-Коскинен. Его труд «История Финляндии с древнейших времен до наших дней» появился в 1874 г. Шведоманам она не понравилась, вследствие того, что Ирье-Коскинен критически отнесся ко времени шведского владычества в Финляндии. Швеция нередко в минуты опасности бросала Финляндию на произвол судьбы. Финскому языку она не давала места рядом со своим ни в школе, ни в суде, ни в администрации. Развития финской национальности она не поощряла. Все это отмечено Ирье-Коскиненом. Иногда его взоры с надеждой на лучшее будущее Финляндии устремлялись к России. Подобной правды ему не могли простить.

Чтобы воспрепятствовать влиянию книги Коскинена, нужно было составить другую финляндскую историю, из которой население края могло бы узнать, сколь благодетельно было для него владычество Швеции, как тягостен оказался вековой разрыв с ней и сколько страданий причинила судьба финскому народу, поселив его рядом с Россией, а затем даже слив его политическую жизнь с будущей участью этой «восточной соседки». За выполнение этой задачи взялся М. Г. Шюбергсон. Сенат и шведское литературное общество удостоили его рвение особыми премиями.

Несколько примеров из книги Шюбергсона наглядно покажут дух и направление работы этого историка.