История Франции

Если в народе существовали сторонники и легитимистов (т. е. династии Бурбонов), и республиканцев, то буржуазия была исключительно орлеанистской. Тьер, само собой, хорошо понимал, кто ближе к республиканскому, а кто к монархическому или консервативному направлению.

Другим воплощением Республики был Леон Гамбетта, прославившийся в годы Второй империи как адвокат, добивавшийся возведения памятника в честь депутата Годена, павшего на баррикадах во время государственного переворота 2 декабря 1851 г. Будучи страстным оратором, Гамбетта был избран в 1869 г. депутатом от Бельвилля с программой, ставшей библией радикализма: введение всеобщего избирательного права, личных свобод, отделение Церкви от государства, учреждение бесплатного, светского и обязательного начального образования. Четвертого сентября 1870 г., сразу же после седанской катастрофы, он добился манифеста о низложении Наполеона III и вместе с Жюлем Ферри и Жюлем Фавром провозгласил Республику. Выбравшись на воздушном шаре из осажденного пруссаками Парижа, он формирует в провинции армию для борьбы с врагом. И хотя эта армия уже не может помешать окончательной победе Пруссии, уже тогда Гамбетта становится символом мужества, и это становится еще очевиднее после его решения идти на выборы от департамента Нижний Рейн[139]. На следующий день после подписания Франкфуртского мира он вышел в отставку, протестуя против передачи Эльзаса-Лотарингии Германии.

Эксцессы периода Парижской коммуны и последующих репрессий обеспокоили Гамбетту, и он на время отходит в сторону. Он стремится, чтобы Республика воплощала «новый социальный слой», в данном случае — средний класс, т. е. мелкую буржуазию, и энергично сопротивляется реставрации монархии. В мае 1877 г., после того как с минимальным перевесом была принята Конституция 1875 г. и родилась Третья республика, он, подозревая президента Мак-Магона в намерении распустить Национальное собрание, чтобы облегчить реставрацию монархии, обращается к нему со знаменитыми словами: «Когда Франция заговорит своим суверенным голосом, придется или подчиниться, или сложить полномочия».

Популярность Гамбетты вызывает беспокойство, его авторитарные замашки тоже. Второй президент Республики Жюль Греви пытается отстранить его от власти. В итоге, однако, после победы Гамбетты на выборах 1881 г.[140] Греви доверяет ему министерский пост. Но левые нападают на Гамбетту за его поддержку колониальной экспансии, а правые — за намерение национализировать железные дороги. Он работает в правительстве лишь несколько месяцев — и умирает в возрасте сорока четырех лет, так и не выполнив по-настоящему своего предназначения.

Жюль Ферри, напротив, выполняет свою миссию, но платой становится невероятная непопулярность, примеров которой мало отыщется в истории. В эпоху Второй империи этот вогезский адвокат становится известным после публикации в газете «Ле Там» (Le Temps) серии ядовитых статей под названием «Фантастические счета Османа», в которых суровый провинциал разоблачает махинации с финансированием осуществляемых префектом работ по перестройке столицы, и в результате становится депутатом от шестого избирательного округа Парижа. Будучи пламенным республиканцем, он вместе с Гамбеттой способствует низложению Наполеона III и во время блокады Парижа занимается снабжением столицы продовольствием, получая в награду первое прозвище — Ферри-Голод.

Враждебно настроенный к эксцессам Коммуны, которые напоминают ему бесчинства якобинцев, Ферри превозносит заморскую экспансию, которая якобы позволит Франции возродить «великую нацию». Однако наличие супруги из Эльзаса, а также любезность, проявленная Ферри по отношению к Бисмарку ради того, чтобы тот позволил Франции расширяться за морем, — все это завершается тем, что его награждают вторым прозвищем — Ферри-Немец. Когда он «небольшими партиями» направляет французские войска в Индокитай, то подвергается ожесточенной критике в собственном лагере, особенно со стороны Жоржа Клемансо, который в 1885 г., после лангсонской катастрофы, требует его отставки[141]. Ферри старается, однако, молчать о главном — о секретных переговорах с Китаем, которые должны окончиться уступкой Тонкина Франции. Третье прозвище Ферри, Тонкинец, содержит упрек в измене делу реванша, в том, что он «отвел глаза от синей линии Вогезов».